Она проводит пальцами по волосам и вздыхает, похоже, разочаровавшись в себе.
Я молча смотрю на нее.
Она сжимает кулаки у боков.
— Прости меня, Рас. Прости меня за то, что я тебе сказала. За то, что причинила тебе боль. Я обещаю, что если ты примешь меня обратно, я больше никогда не причиню тебе такой боли. Я буду работать над собой. Я не позволю своему прошлому диктовать мое будущее. — Ее щеки стали розовыми. — Клянусь, у меня была подготовлена речь намного лучше, но я все забыла, как только оказалась здесь.
Я положил руки на ее предплечья. В моей груди происходит что-то странное.
— Ты сказала, что беременна?
Розовый цвет на ее щеках становится еще глубже.
— Да. Наверное, меня вырвало утренней таблеткой. Я знаю, это совершенно неожиданно. Я не жду, что ты будешь в восторге от этого...
Я прижимаю указательный палец к ее губам. — Я в восторге.
Ее глаза смягчаются от облегчения, и она прижимается губами к моему пальцу.
Мое сердце колотится о ребра.
Она разорвала помолвку.
Она беременна нашим ребенком.
Она должна была пройти через столько препятствий, чтобы приехать сюда.
И она все равно сделала это.
Она выбрала меня.
Я заключаю ее в свои объятия. Я утыкаюсь носом в ее волосы. Ее запах - самый сладкий из всех, что я когда-либо чувствовал, и теперь он будет окружать меня вечно.
— Черт. Я не могу в это поверить. Ты знаешь, как сильно я хотел, чтобы ты снова оказалась в моих объятиях? Не проходит и часа, чтобы я не думал о тебе. Мне кажется, что я сплю.
— Ты не сердишься на меня? — спрашивает она, приглушенно прижимаясь к моей груди.
Я должен злиться. Какая-то часть меня хочет наказать ее за то, что она так ушла, но я отгоняю ее и сосредотачиваюсь на более важном.
Я стану отцом.
Такой мысли я не ожидал от себя сегодня, но я в восторге. Я всегда хотел иметь детей, а иметь их вместе с Джеммой - это подарок. Привилегия.
Она моя. Вся моя.
Я прижимаюсь губами к ее макушке. — Я прощаю тебя.
Ее тело замирает от облегчения.
Мои мысли все еще мечутся, пытаясь разобраться во всем, и я отступаю назад, чтобы посмотреть на нее. — Те телефонные звонки...
Она одаривает меня язвительной улыбкой. — Если бы ты просто взял трубку, это бы значительно облегчило мне вечер.
— Джемма.
Мой голос трещит при мысли о том, что она пытается дозвониться до меня и не может.
Она качает головой. — Нет, не Джемма. Называй меня по-другому, как ты всегда мне говоришь.
Я прижимаюсь к ее щеке. — Персик.
Ее губы подрагивают. Ее подбородок слегка подрагивает. — Да, это. Мне нравится, когда ты меня так называешь.
Я просовываю руки под ее пиджак, ощущая впадину на талии и изгиб бедер. Они идеально ложатся под мои ладони. — Теперь ты моя. Надеюсь, ты знаешь, что я больше никогда тебя не отпущу.
Она встает на носочки и откидывает голову назад, ее глаза сияют. — Я знаю.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, но она отстраняется. — Подожди. Мне нужно сказать кое-что еще.
Мои бедра прижимаются к ее бедрам. — Поторопись.
— Я люблю тебя, — говорит она на одном дыхании.
Искры пробегают по моей коже. — Подожди, помедленнее.
В ее горле булькает смех. — Боже, ты такой запутанный. Я. Люблю. Тебя.
— Скажи это еще раз.
— Я люблю...
Я прижимаюсь губами к ее открытому рту. Мой язык движется мимо ее зубов, пробуя, облизывая, владея каждым дюймом. Она прижимается ко мне, отвечая на поцелуй с такой же силой.
Ноздри затягивает дым сигарет. Этот чертов пиджак. Я сбрасываю его с ее плеч на пол и отбрасываю в сторону, прежде чем зарыться лицом в ее шею.
Вот ты где. Ее сладкий запах здесь сильнее всего.
— Я все еще не могу поверить, что ты здесь, — бормочу я, прижимаясь к ее коже, и глаза мои закрываются от удовольствия снова держать ее в своих объятиях. — Я так чертовски сильно тебя люблю.
— Почему ты вернулся в Нью-Йорк? — спрашивает она, ее голос звучит с придыханием.
— Как ты думаешь, почему? — Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я не мог оставить тебя. Как только ты села в самолет, я понял, что мне тоже нужно вернуться. У меня не было плана. Я просто должен был оказаться в том же городе, что и ты.
— Если бы я знала, что ты так близко, может быть, я бы приехала раньше.
— Ты не представляешь, как близко я был. Я видел, как ты ходишь на пилатес. Я старался следовать за тобой, когда мог.
Ее губы удивленно растянулись. — Правда?
— Я мазохист. Это была пытка - видеть тебя и не иметь возможности прикоснуться к тебе.
Непролитые слезы увлажнили ее глаза. — Рас...
— Я знаю. Но теперь с этим покончено. Ты вернулась туда, где твое место - в мои объятиях.
Она встает на носочки и снова целует меня, обещая мне все.
Мы проводим в постели несколько часов, запутавшись друг в друге, пока каркас кровати не решает показать нам средний палец и не ломается под нами с резким треском.
Мы с Джеммой соскальзываем с матраса, мой член все еще влажный от того, что был в ней несколько минут назад. Она смеется, ее волосы рассыпаются по деревянному полу. — Черт возьми, я была так близка.
На моем лице появляется широкая ухмылка. Это чертовски странно - быть таким счастливым после того, как всю прошлую неделю я был только несчастен. Я притягиваю ее к себе, закидываю ее ноги себе на плечи и прижимаюсь губами к ее киске. — Я не люблю оставлять работу незавершенной.
Она стонет, а я лижу, дразню и посасываю ее клитор, пока не заставляю ее разрываться на части.
Ее пальцы крепко вцепились в мои волосы, пока она добиралась до своей разрядки.
— Ты - животное, — говорит она, задыхаясь от напряжения. — Я не чувствую ног.
Я ползу вверх по ее телу и глубоко целую ее. — Я жажду тебя.
Она смеется, когда я переворачиваю нас и укладываю ее под себя.
— Я вижу, — говорит она, прижимаясь к моей груди. — Я тоже по тебе скучала.
Мы лежим так некоторое время, пока Джемма не настаивает на том, что ей нужно в туалет. Я помогаю ей встать и опускаю взгляд на кровать. Это печальное зрелище. Надо хотя бы попытаться ее починить. Сначала я сдвигаю матрас, а затем делаю все возможное, чтобы отрегулировать раму. Этого должно хватить до конца ночи. Завтра мы уедем из этого места. Я не позволю будущей матери моего ребенка спать в этой дыре.
Но куда мы пойдем?
Что-то подсказывает мне, что Джемма не будет слишком привязана к идее остаться в Нью-Йорке. Это место наполнено плохими воспоминаниями.
Я хочу забрать ее с собой домой, в Италию.
Я хочу жениться на ней под лимонным деревом на заднем дворе моего родительского дома на закате, а потом отвезти ее в дом, который я купил в Казале, когда Дем стал доном. Это старое здание, которое нуждается в реставрации, но мы превратим его в дом. Я построю для нее художественную студию.
Я запустил пальцы в волосы. Черт, я забегаю вперед.
Когда Джемма бросила меня на Крите, я был так чертовски зол, что даже не мог понять, почему она так поступила. Но полет в Нью-Йорк дал мне много времени, чтобы остыть и все обдумать.
Она говорит, что ушла, потому что не хотела, чтобы я жертвовал всем ради нее, но жертвовал не только я.