Сэм садится рядом со мной и кладет пистолет на журнальный столик. — Что случилось, Блейк?
Я смотрю на него. — Я должна тебя кое о чем спросить.
— Хорошо. О чем угодно.
— Ты должен пообещать мне, что будешь честен.
— Конечно.
Я слежу за выражением его лица, чтобы понять, что он собирается мне солгать, но он выглядит скорее смущенным. — В тот день ты вошел к нам на диван… ну, ты знаешь…
Сэм кивает. — Я помню.
— Куда вы с Роуэн пошли?
— Нам нужно было встретиться с клиентом.
— Значит, вы не пошли в «Frostbite» и не угрожали Бретту?
Линия между его бровями углубляется. — Откуда ты знаешь?
— Я видела ваши фотографии. Бретт показал мне фотографию, на которой Роуэн направляет на него пистолет. Он прижимал его прямо под подбородок Бретта, и ты тоже там был.
Я достаю из кармана помятую фотографию и протягиваю ее Сэму.
Он бледнеет.
Он, черт возьми, бледнеет.
Мир вокруг меня тускнеет. — Сэм, ты обещал рассказать мне правду. Ты ходил туда с Роуэном? Эта фотография настоящая?
Он сглатывает. — Ты должна поговорить с Роуэном.
Я вскакиваю на ноги. — Я с тобой разговариваю!
— Слушай, я не знаю, что сказать…
— Правду! Куда вы на самом деле ходили в тот день?
— Послушай, Блейк…
Снаружи урчит мотор. Это тот отчетливый звук, который всегда предупреждал меня о приезде отца.
Я прерываю Сэма на полуслове. — Ты слышишь это?
Он хмурится, прислушиваясь. — Похоже на мотоцикл.
— Это мой крестный, — шепчу я.
Что-то меняется в лице Сэма. Все следы эмоций исчезают, когда он берет пистолет с кофейного столика. — Оставайся здесь.
Мои глаза расширяются. — Что ты делаешь?
— Я собираюсь пойти посмотреть, что им нужно.
— Сэм, они опасны. Они…
— В банде. Я знаю. Роуэн мне сказал. — Он уже встает и направляется к двери. Когда он проходит половину коридора, он останавливается и оглядывается на меня. — Захвати нож. На всякий случай. Если кто-то войдет, используй его.
У меня кровь стынет в жилах. Я поднимаюсь на ноги и бегу, не давая ему выйти на улицу. — Дай мне поговорить с ним. Возможно, он просто проверяет меня.
Сэм протискивается мимо меня и подходит к окну у входной двери. Он отдергивает занавеску. — Их как минимум четверо. Вооружены. Трое на мотоциклах и один в фургоне. Возможно, там есть еще люди.
Паника подкатывает к моему горлу. — Давай я позвоню в полицию.
— Нет времени, — бормочет Сэм. — Запри дверь и позвони Роуэну.
И прежде чем я успеваю остановить его, он выходит на улицу и захлопывает за собой дверь.
Я поворачиваю замок, бегу на кухню и хватаю нож, как он мне сказал.
К тому времени как я возвращаюсь к окну с зажатым в руке телефоном, Сэм уже разговаривает с лидером четырех мужчин.
Моим крестным отцом.
Дрожащими пальцами я набираю номер Роуэна и жду, когда он возьмет трубку.
Я не слышу, о чем говорят мужчины снаружи, но их язык тела достаточно легко прочитать. Они не болтают о погоде.
Чего хочет дядя Лайл?
Страх пронзает меня насквозь.
— Блейк?
Я поправляю свою хватку на телефоне. — Роуэн, где ты? Дядя Лайл здесь. Он привел с собой людей.
— Черт. Запри дверь и оставайся внутри.
— Сэм с ними разговаривает. Он сказал мне позвонить тебе.
— Я уже в пути. Меньше десяти минут.
— Поторопись.
Дядя Лайл что-то говорит Сэму, его выражение лица угрожающе хмурится. Сэм качает головой. Дядя Лайл сплевывает на землю. Говорит что-то еще. Сэм снова качает головой.
И вот тут-то все и происходит. Все достают свои пистолеты.
С моих губ срывается вздох.
— Блейк?
Голос Роуэна доносится как будто издалека.
Четверо против одного. Это не очень хорошие шансы.
Двое из мужчин набрасываются на Сэма, обезоруживая его в считанные секунды.
— Они дерутся.
— Черт. Ладно, не вешай трубку. Оставайся со мной.
Я никогда не слышала, чтобы Роуэн звучал так испуганно.
— Они причиняют ему боль.
Мое лицо мокрое. Двое мужчин бьют Сэма ногами. Он пытается сопротивляться, но он больше не может. Дядя Лайл несколько мгновений смотрит, как его люди избивают Сэма, а затем его взгляд скользит в сторону дома.
— Он идет сюда, — вздыхаю я.
— Блейк, я в пяти минутах езды.
Пять минут — это слишком долго, потому что спустя всего несколько секунд раздается стук дверной ручки.
Я делаю шаг назад. Потом еще один.
Что-то твердое ударяется о дверь. Снова. И еще раз. Пока она не распахивается.