Я делаю шаг назад.
Он мерзко ухмыляется и подходит ближе.
Я начинаю двигаться по кровати, пытаясь сохранить между нами дистанцию, но тут он прыгает вперед, и вот он уже рядом, прижимает меня к стене.
Я вскрикиваю, и он закрывает мне рот ладонью.
— Тихо, — шипит он. — Ты же не хочешь меня злить, Блейк. Если ты будешь вести себя хорошо, я смогу сделать так, чтобы тебе было хорошо.
Мое тело становится очень неподвижным, в то время как мой мозг работает в усиленном режиме. Я не могу бороться с ним. Он сильнее, и он одолеет меня за несколько секунд. Может быть, если я соглашусь и нанесу ему удар, когда он меньше всего этого ожидает… Если я смогу застать его врасплох, то, возможно, мне удастся сбежать.
Я понятия не имею, остался ли за дверью один из его парней, или он сказал им уйти, когда вернется. Остается надеяться, что охранник ушел. Это риск, но у меня нет другого выбора.
— Могу я снять ладонь?
Я киваю.
Он убирает руку и подходит ближе, вжимаясь в меня всем телом.
— Даже в пятнадцать лет ты уже была красавицей. — Его сухие губы проводят по моей щеке. — Идеальное сочетание невинности и соблазна.
Он просовывает руки под рубашку, а затем его ладони оказываются на моей груди, болезненно сжимая ее.
Я поправляю хватку на ключах, проталкивая их сквозь щели между пальцами.
Он целует меня, и я едва не задыхаюсь. Он проводит языком между моими губами, он на вкус как пепел и пахнет несвежим потом. Его пальцы сжимают мой сосок.
Ты должна поцеловать его в ответ. Заставить его поверить в это.
Все мои силы уходят на то, чтобы заставить губы двигаться. Как только это происходит, он стонет и трется о мое бедро.
Мое зрение затуманивается. Мне никогда не было так плохо.
Поскольку я не уверена, что мой желудок выдержит еще такое, я толкаю его в грудь. Он разрывает поцелуй и делает шаг назад, убирая руки из-под моей рубашки. Его выражение лица снова становится сердитым.
— Я должна тебе кое-что сказать, — поспешно говорю я.
Гнев затихает. Как я и думала. — Что?
— Ты прав. — Я делаю глубокий вдох. — Думаю, я втянула себя в большие неприятности.
Он вскидывает бровь.
— Я была так потеряна в одиночестве. — Я тяжело сглатываю, а ключи крепко сжимаю в руке. — И Бретт никогда не помогал.
Глаза дяди Лайла вспыхивают. — Этот мальчик — идиот. Тебе нужен настоящий мужчина, Блейк.
— Может, и нужен.
На его лице начинает расцветать самодовольная ухмылка. — Я же говорил тебе…
И тут я наношу удар. Я провожу клавишами по его лицу, пытаясь поймать его взгляд. Кажется, мне это удается, потому что он вскрикивает от боли и пошатывается назад.
Я не теряю ни секунды. Я бегу к двери и хватаюсь за замок, пытаясь повернуть его.
Черт, он застрял.
Он застрял.
О Боже.
А потом он перестает заедать, и я с силой распахиваю дверь. Одна нога успевает выскочить.
Только одна.
Прежде чем что-то ударяет мне в голову, и я теряю сознание.
Когда я вновь обретаю сознание, на мне появляются руки и язык во рту. Я вскрикиваю.
Дядя Лайл отшатывается от меня, и его окровавленное лицо оказывается в фокусе. От лба к щеке тянутся две кровавые раны. Глаза я все-таки пропустил.
Выражение его лица — искаженное рычание. — Ты лживая дрянь. Теперь ты действительно облажалась.
По степени его злости я могу сделать вывод, что прошло совсем немного времени. Должно быть, я была в отключке меньше минуты.
Он поднимает мои руки над головой, кровь капает мне на лицо, и начинает расстегивать мои джинсы.
Я бьюсь об него, сопротивляясь изо всех сил.
Он дает мне сильную пощечину, и во рту появляется привкус меди.
— Хочешь сделать это по-плохому? После того, что ты только что вытворяла, думаю, мне понравится заставлять тебя кричать.
Он расстегивает молнию и начинает стягивать с меня джинсы. Я бьюсь, как пойманное животное, но он настолько сильнее, что это бесполезно. Он сжимает мои запястья своей рукой, пока мне не начинает казаться, что он вот-вот сломает их, а другую руку он засовывает мне в трусики. Он больно прощупывает меня, его ногти царапают меня, когда он вводит в меня два пальца.
Я снова кричу, но уже не так громко. Мой голос хриплый. Я побеждена. Я чувствую, как теряю себя, как ломается моя воля.
БАХ.
Дверь распахивается.
Дядя Лайл с ревом вытаскивает из меня свои пальцы и спрыгивает с кровати. Он достает из-за пояса пистолет и направляет его на человека, стоящего в дверном проеме.