Блейк прижимается ко мне, ее щека прижата к моей груди, одна нога и одна рука перекинуты через мое тело.
Она просыпается с громким зевком. Ее глаза встречаются с моими, и на ее губах появляется счастливая улыбка. Она упирается подбородком в мою руку и шепчет: — Привет.
— Привет. Хорошо спала?
Не сводя с меня глаз, она прижимается поцелуем к моей груди. — Как младенец. А ты?
У меня не было ни одного плохого сна с тех пор, как мы начали делить эту кровать. — Я всегда отлично высыпаюсь после хорошей кардиотренировки.
Она хмыкает, и румянец окрашивает ее щеки.
Кажется, она довольна. Я беспокоился, что после той первой ночи она отстранится и даст волю своим старым сомнениям на мой счет, но этого не произошло.
Слава Богу, черт возьми. Не знаю, что бы я делал, если бы она снова меня оттолкнула.
— Так что насчет завтрашнего дня…
— Завтра я возвращаюсь в Frostbite. — простонала она.
Черт. Я и забыл об этом. Неужели прошло две недели?
Я проглатываю свое разочарование от того, что она не остаётся. — Что ты чувствуешь по этому поводу?
— Ужас.
Это открытие — все, что мне нужно. — Тогда не ходи.
— Мне нужны деньги.
— У меня их много, — бормочу я. — Ты можешь их взять. Позволь мне позаботиться о тебе.
Она вскидывает бровь. — Я думала, твой бизнес был в беде всего несколько недель назад.
— Теперь все в порядке, — говорю я. Это не ложь — дела действительно идут на поправку, — но я имел в виду не доход от Handy Heroes. У меня все еще есть доступ к моим оффшорным счетам, и там более чем достаточно. Для меня Handy Heroes никогда не был связан с деньгами. Речь шла о том, чтобы оставаться занятым и продуктивным. Чтобы не сойти с ума. Но теперь, когда у меня есть Блейк, я испытываю искушение просто передать весь бизнес Сандро, чтобы я мог проводить с ней больше времени.
Если я скажу ему об этом, он никогда не даст мне дослушать до конца.
Блейк садится и устраивается рядом со мной, скрестив ноги под простыней. — Я не могу взять твои деньги.
— Почему?
Она делает жест между нами.
— Это что-то новенькое. Очень новое. И мы оба под кайфом от эндорфинов. Ты не можешь здраво мыслить.
— То, что я даю тебе деньги, не является важным решением.
Она сглатывает, ее кристально чистые голубые глаза сосредоточены на моем лице.
— Я знаю, что ты просто милый, но мне не нужны твои деньги, Роуэн. Для меня важно, чтобы я могла позаботиться о себе сама.
Она рассуждает рационально, а я чувствую себя иррационально. Я не хочу замедляться. Я не хочу быть осторожным.
Я хочу, чтобы она была моей во всех возможных отношениях, и я хочу обеспечивать ее. Да, потому что это облегчит ей жизнь, но и потому, что мне от этого хорошо.
— Это из-за Бретта? — Моя костяшка пальца обводит контур ее щеки. — Потому что он был твоим парнем и парнем, который подписывал твои чеки на зарплату?
— Частично, — признает она.
— Все было бы не так.
Я не хочу использовать свои деньги, чтобы контролировать ее. Я хочу помочь ей.
— Я знаю, но…
— Я могу дать тебе деньги вперед, сколько тебе нужно, без вопросов. Тебе нет смысла продолжать работать в месте, которое ты ненавидишь, если тебе не нужно.
— Мне очень жаль, но нет. — В ее глазах застыла решимость, которая говорит мне, что она не изменит своего решения. — Когда бы моя мама ни брала деньги у отца, они никогда не были по-настоящему ее. Они были привязаны к ней. Я знаю, что ты не такой, как он, но я все равно не могу с этим смириться.
Я уступаю. Пока.
— Ладно. Если это твой последний день свободы, мы должны сделать что-нибудь веселое.
Улыбка, которую я обожаю, вернулась. — Что у тебя на уме?
— Выбирай сама.
Она пожимает плечами. — Ты веселый.
— Это правда. Как насчет того урока, который я выиграл на аукционе?
Она морщит нос. — Я заглянула во все твои шкафы. У тебя нет ничего из того, что нам нужно.
— Я знаю одно место, где все это есть. Почему бы нам не провести занятие в «Frostbite»?
— Сегодня он закрыт. И даже если бы он был открыт, Бретт никогда бы не позволил мне использовать его для этого. Он — больной неудачник.
— Разве у тебя нет способа попасть внутрь?
Она выглядит ошеломленной. — Ты хочешь сказать, что хочешь взломать дверь?