Теперь он твердо решил выяснить, зачем она вчера поехала с ним в эту квартиру. Во время завтрака он наблюдал за ней, нарочно сохраняя молчание и ожидая, не выдаст ли она чем-нибудь своих намерений. Но она тоже молчала, хотя и заметно нервничала. Что все это значило? Расчетливую игру или… Или то самое, что случается раз в жизни, да и то далеко не с каждым. Чудо, иными словами.
Сильвии окончательно надоело ждать, пока Джеффри, стоящий у окна, нарушит обет молчания. Она встала, негромко кашлянула и произнесла:
– Простите, но я, кажется, злоупотребляю вашим гостеприимством. Думаю, мне пора идти. Вы не могли бы вызвать мне такси? Да, большое спасибо вам за завтрак, поблагодарите от меня свою экономку.
– А могу я узнать, куда вы направляетесь? – спросил Альварес, чуть помедлив. – У вас есть какие-нибудь родственники или близкие знакомые в Нью-Йорке?
– Нет, близких родственников у меня здесь нет, мама живет в Пенсильвании. Знакомых, у которых я могу переночевать, пожалуй, тоже, но ведь это не проблема – сниму номер в гостинице.
Джеффри опять замолчал, судорожно пытаясь прийти к какому-нибудь решению. Но озарения не наступало, а Сильвия уже нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, явно собираясь уходить. Продолжать игру смысла не было.
– А если я не хочу вызывать вам такси? – неожиданно сам для себя проговорил молодой человек.
Брови Сильвии удивленно взлетели, она слегка покраснела и сжала губы, но потом пожала плечами и произнесла:
– Что ж, я поймаю его на улице. Спасибо вам за то, что приютили меня. Вы не скажете мне, где мой багаж?
И она решительно повернулась к двери. Но выйти не успела, потому что Джеффри догнал ее и, взяв за плечи, повернул к себе.
– Подождите, Сильвия, вы не можете просто так уйти. Сядьте, пожалуйста. Нам действительно нужно поговорить.
– Ну хорошо, – ответила девушка, немного опешив. – Но вы уже целый час молчите, и я подумала, что вы просто не знаете, как сказать мне, чтобы я ушла. Я решила вам помочь.
Она снова села на диван и вопросительно посмотрела на собеседника.
5
– Послушайте, Сильвия, извините меня, что я так себя веду… – начал Джеффри. Он никак не мог найти нужных слов. – Понимаете, когда я сказал, что этой ночью происходило нечто особенное, я не лгал. Я совершенно не представляю, что мы с вами вот так просто можем расстаться. Я еще никогда не встречал таких женщин, как вы.
– Я тоже не встречала таких, как вы, – просто заметила она.
– Но, понимаете, существуют некоторые обстоятельства, которые вынуждают меня как можно скорее уехать. Уехать далеко. Не из Нью-Йорка, а из Штатов. И, вероятнее всего, я больше никогда сюда не вернусь.
– Вы совершили что-то противозаконное? – с удивлением спросила Сильвия. – Вас высылают из страны?
– Да нет, – нервно рассмеялся Альварес. – Я вынужден уехать совсем по другому поводу. Так хочет мой отец.
– А кто ваш отец? – немедленно спросила она.
– Это не относится к делу, – тут же отрезал Джеффри, верный своей клятве никогда никому об этом не говорить, а особенно женщине.
– Но разве это такая страшная тайна?
– Нет, это просто не относится к делу, – пробурчал молодой человек. Все это было слишком сложно и долго объяснять, а его сейчас интересовало совсем другое. – Я вот о чем хочу с вами поговорить. Я постараюсь быть предельно откровенным. Поскольку аэропорт закрыт, по всей видимости, до послезавтра, и мы с вами вынуждены будем еще двое суток сидеть на чемоданах, почему бы нам с вами не провести это время каким-нибудь наиболее приятным образом?
– Например? – Сильвия затаила дыхание.
– Например, почему бы вам не остаться здесь еще на два дня.
– Вы позволяете мне остаться? – удивленно пробормотала она.
– Господи, да я прошу вас остаться, я с удовольствием стану перед вами на колени, если вы из-за этого останетесь. Но… К сожалению, все, что я могу предложить вам, это двое суток в моем обществе.
– А потом? – спросила Сильвия, все еще не до конца его понимая.
– А потом вы летите в свой вожделенный Лос-Анджелес, а я – по своим делам.
– И мы больше никогда не встречаемся?
– Боюсь, что так.
– Да, это предельно откровенно, – прошептала девушка, рассматривая причудливый узор ковра.
– Предпочитаю всегда говорить правду, – отозвался Джеффри.
– И я, – еле заметно кивнула Сильвия. – И слышать я тоже предпочитаю правду, какой бы она ни была.
– Рад, что мы с вами солидарны в этом вопросе. Так каково будет ваше решение, мисс Уоррен?
Девушка помолчала, собираясь с мыслями, потом вздохнула и произнесла задумчиво:
– Если я правильно вас понимаю, то в случае своего согласия я перестаю быть в ваших глазах порядочной девушкой. Правда, после вчерашних событий я уже и так вряд ли могу ею считаться.
– Сильвия, – нервно сказал Альварес, – давайте договоримся считать вчерашние события сном или волшебством. Я не могу пока найти логичных объяснений произошедшему. Я действительно склонен предположить, что мы оба попали в какой-то заколдованный круг или внезапно потеряли рассудок. А в случае вашего согласия я просто решу, что помешательство, которое поразило нас вчера, носит не однодневный, а более длительный характер.
– Мне нужно подумать, – тихо проговорила девушка.
– Думайте, Сильвия, я и сам размышлял на эту тему полночи, – проговорил Джеффри, немного повеселев уже оттого, что она сразу не ушла. – А я пока раздобуду еще кофе.
Два дня, думала девушка, рассеяно обводя каблуком сложный узор на ковре. Интересное предложение. А еще две ночи. От этой мысли она слегка покраснела, стараясь не вспоминать о событиях предыдущей. Это не способствовало ясности мышления, а ей нужно было как можно скорее прийти к решению. Но как она ни старалась не думать об этом, вчерашние картины вставали перед глазами, одна безумнее другой.
Она помнила, что в каком-то забытьи шептала ему, что он – принц из волшебной сказки, что ни у кого нет таких прекрасных глаз и удивительных нежных рук. А что шептал ей он, этого она вообще предпочла бы не вспоминать, потому что это подозрительно напоминало бред сумасшедшего. Но вчера она сама готова была поверить в то, что прибыла на Землю из далеких миров, где к женщинам относятся как к богам, а луна светит ярче солнца. И что на ее волосах осела звездная пыль…
А затем он куда-то долго нес ее на руках через всю эту нескончаемую квартиру. Из этого Сильвия помнила только его горячие руки и губы, и то, что на лестнице, ведущей на второй этаж, с нее одна за другой свалились туфли. А потом они сразу очутились в полутемной спальне, где окна были не зашторены, и из них лился призрачный туманный свет. Она оказалась сидящей на огромной высокой кровати, а Джеффри почему-то стоял перед ней на коленях и говорил, что однажды она уже являлась ему в детском сне в образе волшебной звездочки. И что она – единственное чудо, случившееся в его нелепой жизни. А потом они как-то сразу оказались совершенно раздеты…
Сильвия с трудом вынырнула из горячего омута. Она сидела на диване, прерывисто дыша, щеки ощутимо горели, а губы совершенно пересохли. Наверное, Джеффри прав, они действительно оба потеряли рассудок. Что же будет, если она останется? Этот молодой человек произвел на нее слишком сильное впечатление. Он был так удивительно, даже восторженно нежен с ней, если не считать того инцидента в столовой. И он был так немыслимо красив… Сможет ли она через два дня просто уйти отсюда и выкинуть его из головы? Но сможет ли она уйти сейчас? Теперь, когда он честно рассказал ей о своих сомнениях и причине утренней холодности, она опять чувствовала мощную волну влечения к этому странному человеку. У него была какая-то тайна, о которой он не мог или не хотел говорить. Сильвия всегда была мечтательницей, поэтому самое простое объяснение, например, что он связан брачными обязательствами, просто не пришло ей в голову. Он был с ней предельно откровенен и ничего не обещал, поэтому она не могла ему теперь не доверять.