— А-а-а!!! Что вы делаете уроды?! — верещала она.
Была ли это их месть, бунт или натуральное безумие, мне было не известно. Но точно ясно, что нам нужно бежать, пока они заняты друг другом. Дожидаться колдунов в золотых масках я не собирался.
— Рыг, я знаю куда идти, — крепко держа за руку жену, сказал я, окинув взглядом окаменевших от ужаса друзей.
— Прекрасно, — выдохнул он, закрыв белые закаченные глаза, и распахнул абсолютно чёрные.
— Рыг? Что с тобой?
Но он не ответил, заговорив потусторонним голосом, взывая к высшим силам. Купол начал вибрировать вокруг нас, превращаясь в стаю воронов. Мы словно находились внутри чёрного торнадо. Они кружили огромной стаей, что с неистовой силой заклёвывая мохнорылых не участвовавших в давке Вагахке, и образовывали нам безопасный отход вперёд.
Я видел серебряную нить, и шёл за ней, и стая воронов подобно водовороту двигалась туда, куда она вела. Это был эффективный симбиоз. Вороний щит был настолько мощным, что мы без потерь прошли доселе непреодолимый путь к древнему сооружению у самой высокой стены ледяного города под Сейдозером. Здесь стояла арка, напоминающая звёздные врата, высотой метров тридцать, и шириной метров пятнадцать. Когда мы ступили на ступени возле неё, то земля под ногами задрожала. Ступени начали складываться, образуя полукруглый выступ, и арка тоже начала движение. Она складывалась блоками как паззл, выдвигаясь вперёд из скалы, образуя круги внутри себя в порядке уменьшения. Всё это сопровождалось звенящими звуками, точно по нотам. От самых грубых, громовых и тяжёлых звуков, к тончайшим мелодичным тонам.
— Не-е-ет!!! Вам не уйти от меня! — хриплым голосом истошно орала за нашими спинами Вагахке, пытаясь вырваться из-под кучи мохнорылых, что нещадно её давили. Обернувшись на её вопль, я заметил, что в толпе мохначей, объявился самый главный. Он был другим. Истошно заревев, он схватил своими огромными лапами голову страшилы и раздавил её. Сайвок дружно завыли одобряющим тоном, и принялись разрывать свою хозяйку на куски.
А круги на вратах тем временем становились всё тоньше и меньше, приближаясь к центру. В конце всего действа, из самой сердцевины, засветившись лунным светом, выдвинулся тонкий стержень, мерцая в ожидании нашего шага.
— Открывай, — промолвил многоуровневым, хоровым голосом шаман, глядя на меня чёрными как смола глазами.
На мгновение я замешкался, всматриваясь в его суть. Его синяя аура изменилась, в ней присутствовало что-то ещё. Но, что именно, я разобрать не мог. Какая-то мощная, шипящая энергия. Возможно, это так действует на него призыв родовых сил? Но, всё равно, что-то чужеродное в нём присутствовало. Я хотел уже коснуться лунного стержня, но маска сдавила мою голову, заставляя остановиться. Моя рука замерла в нескольких сантиметрах от него.
— Предки ждут, — повторил шаман жутким голосом.
Я посмотрел на Веру, и она кивнула головой.
— Князь, скорее! — взмолился Мишка за моей спиной.
— Ну, чего ты тянешь?! — взывала Катя, сквозь вой мохнорылых, хлопков крыльев и крика воронов.
— Тяги уже эту штуку, умоляю! — схватил меня за плечо Лысый, сдавленно вскрикнул и быстро отпрянул, прижимая к себе обожжённую руку.
— Умоляю, штуку эту тяни! — хором повторили чахкли.
Я не понял, как это произошло. Совсем не заметил, как она накалилась и от чего? Но, чёрный сверкающий камень руки, пылал под коркой ярким оранжевым пламенем, точно лава. Посмотрев на свою ладонь, обнаружил, что там образовался символ солнца.
— Открывай врата. Безликие слуги приближаются! — воскликнул голос Полярной звезды через Веру, до хруста сжав мою человеческую ладонь.
— Поздно, — мрачно прозвучал хор голосов из уст шамана, и он рухнул на пол без чувств.
Вороний купол рассеялся пеплом в пространстве, оставив нас наедине с толпой мохнорылых, что пристально смотрели на нас, не двигаясь с места. Сотни горящих глаз чего-то выжидали. Их аура вибрировала красно-синим свечением. Под маской это было похоже на помехи связи. Мохначи были в неопределенности, с ними творилось что-то странное. Они начали мерцать, и я увидел, как рвутся ментальные цепи магического гипноза Вагахке, под которым они всё это время находились.
— Рыг! А ну, вставай! Очнись, мать твою! Умоляю тебя, очнись! — истерично затряслась Катя, упав на колени рядом с шаманом, пытаясь его растормошить.
— Да что с тобой такое?! Почему ты не открыл его?! Нам конец! — закричал мне в лицо источающий волны страха Мишка, указывая на задвинувшийся обратно стержень.
Вера стояла молча. Глаза её были чужими.
— Тьма наступает, — промолвила Полярная звезда, устами моей жены, указав пальцем наверх, — продержитесь до второго цикла. Врата откроются вновь.
Блоки на арке начали уходить внутрь скалы в обратном порядке. Ледяной купол потускнел. Мохначи, ухая, глядели друг на друга, будто виделись впервые. В их звериных возгласах были слышны эмоции удивления, какого-то осознания, приводящего их в негодование. Я видел, что творится с ними внутри. Один мохнач встал на задние лапы и положил передние на грудь. Внутри, под ними находилось что-то напоминающее яйцо, скорлупа которого начала трескаться, пропуская тёплый жёлтый свет изнутри. Из его глаз потекли слёзы, и быстро задышав, мохнач завыл. Но этот крик, уже был похож на человеческий стон отчаянья.
— Что, мать его происходит?! — прошептал Миха, хлопая отрубившегося шамана по щекам, озираясь на мохнорылых.
Один за другим, мохначи проходили трансформацию, явно сигнализирующую об их пробуждении от морока. Глаза их переставали светиться угольным огнём, и приобретали светлые оттенки разных цветов. Первый очнувшийся мохнач, посмотрел на меня и начал осторожно двигаться вперёд. Я видел, что в нём нет злых намерений, и решил тоже сделать шаг навстречу.
— Ты чё творишь, Князь?! — в ужасе прошипел Лысый.
— Всё хорошо. Он не опасен, — ответил я, встретив волну колючего изумления в ответ.
— Й-а, с-са-а-й-вок… — скулил мохнач, сверкая чистыми, нежно-фиолетовыми глазами, — мне, бо-о-льно. Й-а, до-о-б-р-р-о-о. Добр-о-о…
Он медленно приближался ко мне, и я, сделав несколько шагов вперёд, протянул руку ему навстречу, намереваясь его коснуться, погладить существо, пережившее трансформацию души, что вспомнило себя, освободившись от морока.
Дотронувшись до дрожащего туловища, плавно провёл по сбитой шерсти рукой. Странно всё это теперь, но я не испытывал к нему ничего, кроме жалости.
— П-р-р-рости, — сказало существо, чей внутренний свет сквозь золотую маску усиливался с каждой секундой.
— Свершилось… — простонал очнувшийся Рыг, — они опомнились. Жаль, что поздно.
— Что это значит? — спросила Катя.
— Теперь они наши друзья. И будут умирать вместе с нами, — печально улыбнувшись, тихо сказал шаман.
— Отставить умирать! Возьми себя в руки. Давай, сделаем защитный купол. Один огненный фонтан ещё цел. Мы же можем, да? — теребила шамана за воротник Катя, но тот глупо улыбался, ничего не отвечая ей.
— Они здесь, — прошептала Вера уже своим голосом, и Катя, оставив шамана в покое, искала убежища в объятьях мужа.
Толпа мохнатых сайвок развернулась к нам спинами и тревожно завибрировала, шерсть их поднималась дыбом. Они глядели вверх, откуда доносился жуткий скрежет, вызывающий тревогу. Свод ледяного купола начал окрашиваться чернильными пятнами, из которых сочилась смола, вытягиваясь густыми, вязкими каплями вниз.
Вдруг, один из чахкли заиграл на дудочке пронзительную мелодию, что эхом разносилась в пространстве, взывая о помощи к своему народу. И я видел, как несётся этот звук, достигая своей цели. Сайвок воинственно завыли, заухали, зарычали, в такт затопали лапами, заставляя дрожать землю. Они узнали своих врагов, обрёкших их на страдания в жутком обличии. Праведный гнев кипел в их пробудившихся ото сна душах.