— Сложите все в саквояжи, и пусть доставят одежду в пансион.
— Будет выполнено, фрау гауптман.
Замявшись, унтер-офицер сказал:
— Я отобрал для вас еще одну вещицу, может, пригодится вам.
И кладовщик протянул Эльзе миниатюрный пистолет системы «браунинг».
— Очень красивая вещь. Но годится ли он на что-нибудь? Ведь здесь пуля, наверное, чуть толще иглы?
— Да, пуля небольшого диаметра, но покрыта специальным ядом. Эффективность очень высокая.
— Благодарю вас. Патроны к нему есть?
— Есть еще две обоймы. Возьмите.
Эльза улыбнулась:
— Сегодня, унтер-офицер, вы поработали на славу: одели, обули и вооружили меня.
— Я рад, что вы остались довольны, фрау гауптман.
На обратном пути Миллер зашла в управление за документами. Завтра в 5 утра поезд увезет ее в Швейцарию.
Весь вечер прошел в подготовке к поездке. Все сложено, упаковано. Теперь надо отдохнуть, поспать перед дорогой. Уснула, как только голова коснулась подушки.
Утром за ней заехал штандартенфюрер Штольц. Когда шофер Штольца вошел в комнату Эльзы, он ахнул от восхищения.
— Фрау гауптман, меня всегда удивляет умение женщин перевоплощаться с помощью одежды и косметики, но вы делаете это лучше всех. Если бы я встретил вас на улице, не узнал бы, честное слово!
— Неужели я так сильно изменилась?
— Поверьте старому наци, вас не узнать в этой одежде.
— Благодарю вас. Несите вещи к автомобилю.
Миллер закрыла дверь, спустилась вниз, отдала администратору ключ и вышла из пансиона. У крыльца стоял «мерседес» Штольца.
Эльза села рядом со штандартенфюрером.
— Как настроение? — поинтересовался Штольц.
Эльза не ответила на его вопрос, она рассматривала штандартенфюрера. Впервые она увидела его в гражданской одежде.
— Эльза, я спросил, как настроение?
— Простите, господин штандартенфюрер, отличное.
— Значит, все в порядке. На вокзал, — добавил Штольц, обращаясь к шоферу.
Машина помчалась утренними улицами. Времени оставалось мало. Штольц по дороге тихо давал последние наставления.
— Прошу тебя об одном, если испробуешь все варианты и не сможешь ничего добиться от Бедуина, прикажи Гардекопфу ликвидировать Марека. Затем срочно выезжай в Германию.
— Как в этом случае будет расцениваться мой поступок? Не придет ли кому-нибудь в голову, что я пошла по самому легкому пути?
— Я и шеф верим тебе.
— Благодарю. Я оправдаю ваше доверие, господин штандартенфюрер.
— Тебя ожидает блестящая карьера, Эльза. Ты обязана приложить максимум усилий при выполнении этого задания.
— Если мне станет известно, что Бедуин работает на англичан, что я должна делать в таком случае?
— Предложи ему стать двойником, то есть работать одновременно на англичан и на американцев.
— Ну а если он уже двойник?
— Предложи работать на Советский Союз.
— Бедуин не станет работать на Советский Союз.
— Почему?
— Его взгляды помешают этому.
— У того, кто становится двойником, на первом месте деньги, а не убеждения. И вообще мне эта игра в «А если…» не нравится. Задание у тебя трудное, поэтому ты должна быть готовой к любым сюрпризам.
…Когда Штольц говорил это Эльзе, он даже не подозревал, как близок к истине. Сюрприз, который Бедуин преподнесет Миллер, будет настолько неожиданным, что Эльза растеряется, не зная, где правда, а где ложь, чему верить, а чему нет. Но это случится через несколько дней, а сейчас Миллер беседовала со Штольцем, обсуждая с ним разные варианты ее действий в будущем.
Прощание было коротким, Штольц пожал ей руку и пожелал удачи.
Поезд медленно тронулся с места и, постепенно набирая скорость, отошел от берлинского вокзала. В Берне Миллер предстояла пересадка. Правда, по расчету Штольца, четыре часа времени до прихода поезда, следующего до Лозанны, должны быть использованы для встречи Эльзы с агентом, следившим за Мареком. Штандартенфюрер считал, что ей будет полезно еще до прибытия в Лозанну поговорить с человеком, который почти два месяца вел наблюдение за Бедуином. Агент должен был найти ее сам.
За окном была сплошная темнота, небольшая лампочка тускло освещала купе.
Постучал проводник:
— Фрау, не желаете отдохнуть?
— Да, принесите, пожалуйста, постель. Проводник ушел и минут через пять вернулся с постельными принадлежностями.
— Спокойного отдыха, фрау.
— Спасибо, но мой отдых будет зависеть от того, кого вы подселите ко мне в пути. Если моими попутчиками будут подвыпившие мужчины, то вряд ли я смогу отдохнуть.
— Не беспокойтесь, до Берна к вам никого не подселим. Ваше купе — броня. Кто-то из высокого начальства забронировал купе, но не сел в Берлине.
— Отлично. Спасибо.
— Не за что. Вам просто повезло.
Когда проводник ушел, Миллер закрыла дверь купе на ключ, разделась и легла в постель. Под мерный стук колес она уснула.
Впервые за много месяцев ей приснился сын. Она держала его на коленях и рассказывала сказку об Иване-царевиче и сером волке. Сын внимательно слушал сказку, заставляя повторять одно и то же по нескольку раз. Вдруг Эльза заметила, что Степка такой же маленький, каким она видела его еще до войны.
— Сынок, ты совсем не вырос.
— Вырос.
— Ты был точно таким же, когда я приезжала в прошлый раз.
— А сейчас разве ты тоже приехала?
— А ты меня не видишь?
— Нет.
— Кто же тогда рассказывал тебе сказку об Иване-Царевиче и сером волке?
— Никто. Я не слышал такой сказки.
Сын куда-то исчез. Эльза бегала по двору, всех спрашивала о нем, но никто его не видел.
— Степан! Степан! — кричала она, но он не отзывался…
Дрожа от страха за сына, она проснулась. Было светло, поезд мчался по снежной равнине. Эльза села на постели и заплакала. Ей казалось, что Степа заболел, а она ничем не может помочь.
— Сыночек, Степа, где ты сейчас? — повторяла Эльза сквозь слезы.
Она вспоминала довоенную жизнь, мать, мужа, сына. На душе было тоскливо, и больно сжималось сердце.
Сколько времени просидела так, не знает. Встала, привела себя в порядок и отправилась в ресторан.
Здесь было многолюдно. Миллер остановилась у входа, высматривая свободное место. Неожиданно для себя встретилась взглядом с кузеном Густавом Нейсом. Быстрыми шагами направилась к его столику. Рядом с ним сидело двое незнакомых мужчин. Все трое были в гражданской одежде.
Густав Нейс очень обрадовался встрече с Эльзой, предложил сесть.
— В Швейцарию направляетесь? — спросил один из мужчин. — К родственникам?
— У меня нет родственников в Швейцарии.
— Извините. Я спросил потому, что в военное время мало кто решается путешествовать без уважительной причины.
Миллер без труда поняла, что это одна компания — сослуживцы Нейса.
— Я еду лечиться в Швейцарию.
— Я неплохо знаю эту страну. Скажите, что у вас за болезнь, может быть, я смогу вам порекомендовать специалиста.
— Ранение в голову. Я буду вам признательна за рекомендацию.
— Вы такая молодая и уже успели побывать на фронте?
— Да, я была ранена в России.
— Густав, как только официант принесет вино, предлагаю выпить за твою очаровательную кузину.
— Я не возражаю, — улыбнулся Нейс Эльзе. Он не сводил с нее глаз. В гражданском платье, со сложной прической, Миллер выглядела настоящей аристократкой.
— Густав, — обратился к Нейсу сидевший напротив Эльзы мужчина, — представь же нас своей кузине.
За столом царила непринужденность.
— Густав, кем была на фронте твоя кузина? Врачом или медицинской сестрой?
— Гауптманом абвера, Ганс.
— Что ты сказал?
— Моя кузина — гауптман абвера.
— Ну и ну! Знаете, если бы меня спросили, кто сидит со мной за столом, я назвал бы тысячу профессий, но только не вашу настоящую. Вы не похожи на сотрудника абвера.
Подошел официант, принес заказ.
Эльза склонилась к Густаву:
— Как чувствует себя мама?
— Неважно, часто жалуется на головные боли.