— Ну надо же! — повертев ярко синий в руках, она вернулась к столу и убрала его.
Затем, повернувшись, продолжила:
— Я знаю, что вчера ты не однократно нарушала правило тишины и поход к хулу не возымел должной реакции. Чтобы впредь ты не забывала где находишься, сегодня остаёшься без завтрака.
Я посмотрела на женщину, а она, поняв, что наказание не испугало меня прошипела:
— И весь день моешь пол на первом этаже.
Чтобы не злить мадам Фиру ещё сильнее, я опустила глаза. Но она, истолковав это по-своему, уже более дружелюбно сказала:
— Иди и работай как следует. Вечером тебе кормить хулу.
Не поднимая глаз, я вышла из кабинета. Девушек уже не было и, поддавшись какому-то детскому упрямству, я развернулась к двери и показала неприличный жест. Немножко стало легче. Задрав подбородок, я поплыла в сторону чулана с тряпками и вёдрами.
Крир стояла, ожидая меня, с полным ведром воды и ветошью в руке.
— Ты чего здесь? — удивилась я.
— Наказана, как и ты, — тихо ответила она. В её голосе не было ни обиды, ни возмущения. Она молча подняла ведро и пошла в сторону центрального входа, а я поплелась следом.
Вот, когда я обрадовалась, что в пансион не пускают посетителей. Нет людей — нет грязи. И поначалу я даже решила, что мы быстро справимся с наказанием. Как же я ошибалась в тот момент!
Мы провозились до самого вечера. На все мои попытки поговорить с Крир, она только молчала или отвечала односложно. К концу дня всё тело болело, а ещё предстояло спускаться в подвал.
Выплеснув очередное ведро, мы отправились на кухню за едой для хулу. Измученный организм требовал еды и тепла, так что находиться в кухне было испытанием. Быстро поставив возле нас ведра, тётушка Ли завернула хлеб в полотенце и, подойдя ко мне, сунула незаметно в карман платья пару печенья. Я только благодарно посмотрела на добрую женщину, а она, приложив палец к губам, подала завёрнутый хлеб в мои руки и вернулась к своим кастрюлям.
Мы молча шли по мрачным коридорам, а затем по ещё более мрачной лестнице спустились в подвал. Так же, как и вчера, с нашим появлением несчастные пленницы начали выползать из своих укрытий. Их костлявые руки снова потянулись в нашу сторону.
Не говоря ни слова, Крир разливала еду по тарелкам и подавала мне, а я отправляла их по камерам. Хулу с чавкающими звуками ели свой ужин.
Быстро управившись, Крир подняла пустые вёдра и тут же уронила их на пол. С дребезжащим звуком они покатились по полу напугав хулу, завизжавших и забившихся по углам. Сама же девушка зашаталась, что я едва успела её поймать.
— Всё хорошо, всё хорошо, — испуганно залепетала она, когда я усадила её на холодный пол подземелья.
Голодный обморок, была первая мысль и вторая тоже.
Достав из кармана печенье, я протянула ей:
— Вот. Тебе надо поесть.
Крир, округлив глаза, уставилась на меня.
— Что это? — еле слышно прошептала она. — Где ты это взяла? Украла?
— Даже если и так? — обиделась я. — Какая разница? Тебе плохо. И даже, если ты меня сдашь, всё равно это надо съесть.
Теперь девушка с обидой посмотрела на меня.
— Ты тоже думаешь, что я жалуюсь? — сквозь слёзы спросила она.
Тут мне стало действительно стыдно, и я решила расставить все точки.
— Ну ты же ходишь куда-то по ночам.
Крир не стала отпираться.
— Хожу, но не ябедничать. А куда хожу не скажу, это моё личное дело.
Сама и не заметив, девушка взяла одно печенье и откусила кусочек. А осознав, что сделала, растерянно уставилась на выпечку забавно моргая.
— Да не украла я их, — попыталась успокоить озадаченную Крир. — Ешь спокойно, это подарок. А от кого, тоже не скажу, — поддразнила я.
— Если мадам Фира узнает, нам несдобровать, — дожёвывая печенье сказала Крир. Цвет лица у неё уже не был мертвенно бледным, да и голос стал по громче.
Напуганные хулу стали выползать, любопытно глазея на двух данниц, рассевшихся на холодном полу этого склепа.
Глава 13
25 декабря
Второе печенье я тоже скормила Крир, чувствуя вину за ложное обвинение и то, что она вынуждена делить со мной наказание.
Когда мы поднялись на верх, нас ожидала мадам Фира и я, изобразив скорбное выражение лица, хотела пройти мимо, но женщина, схватив меня за руку прошипела:
— Думаешь, самая умная и можно нарушать правила?
Я молчала, сильнее наклонив голову, чтобы Фира не заметила, как внутри меня зреет протест. Да, я могу быть мягкой и покладистой, но, когда на меня давят, все демоны ада просыпаются внутри и начинают бунтовать. Прекрасно зная такую свою особенность и последствия, которые она может повлечь за собой, я сильнее сжала зубы.