23 декабря
Люди сидели как на иголках, а за окном рассветало. Метель ещё не позволяла разглядеть, куда мы всё-таки попали, но небо становилось светлее.
— Что за чертовщина? — мужчина в телогрейке встал и прошёлся по салону, заглядывая в окна.
Женщина, та, что была с пакетом, тихонько заплакала. А я наоборот взяла себя в руки, нельзя раскисать. Скоро будет светло, метель успокоится, и мы наконец разберёмся во всей этой ерунде.
— Надо выйти, осмотреться, — предложил водитель.
— А волки? — спросил дед.
— Может вооружимся чем-нибудь? — предложил мужчина.
— Чем тут вооружишься? Вот если только огнетушитель…
— У меня есть перцовый баллончик, — сказала женщина в очках и полезла в свою сумку. Она достала маленький баллончик и передала его мужчине.
— Ну, что мужики, кто пойдёт? — спросил он.
— Я пойду, — сказал водитель и, прихватив огнетушитель, собирался выйти.
— Нет, — высказался дед. — А, если что-то случится, кто нас повезёт отсюда?
— Во-первых, бензина почти нет, — мужчина в телогрейке подошёл к водителю и взял у него огнетушитель. — А во-вторых, дед прав, я пойду. А вы закройте дверь и, если понадобится, придёте на помощь.
И те же мужчины, что выходили первый раз, отправились снова.
На улице уже рассвело, но метель не давала разглядеть дальше двух метров. Мужчины обошли автобус, а потом исчезли за белой пеленой.
Женщина продолжала всхлипывать, а мы всматривались в замёрзшие окна.
— Ничего не видно, — бурчал дед. — Ну, и где они?
Ожидание затянулось.
— Может они уже дошли до дороги и идут с подмогой? — предположила женщина в очках.
Но моё чутьё подсказывало, что ни до какой дороги они не дошли и вообще зря они вышли. И нам нельзя выходить.
— Там кто-то есть, — вскрикнула женщина и, вскочив, ткнула пальцем в лобовое стекло.
Тут раздался слабый мужской голос с наружи, но разглядеть говорящего было невозможно. Он находился далеко и только слабые очертания тела проступали сквозь плотную завесу из снега и ветра.
— Открой дверь! — сказал старик водителю.
— Нет, нет, не открывайте, — неожиданно для самой себя закричала я. Пассажиры уставились недоверчиво на меня.
— Почему это? — прищурился дед.
— Мы не знаем кто это. Пусть подойдёт поближе.
— Зачем ждать? — не унимался дед. — И так понятно, наши это. Кому ещё взбредёт в голову шататься в такую погоду?
Пока мы спорили, мужчина подошёл ближе. Узнать его было сложно. Лицо в крови, одежда порвана, хромает.
— Это наш? — испуганно зашептала женщина, что недавно плакала.
Внезапно метель начала затихать и перед нами предстала ужасная картина.
Находился автобус в совершенно незнакомой местности, посреди поляны, а вокруг непроходимый лес. Позади избитого мужчины стояли невысокие люди в чёрных плащах с капюшонами, вооруженные короткими мечами. А перед ними наши попутчики: парень с девушкой, что ушли ночью и мужик в телогрейке.
Лица нападавших было не разглядеть, опущенные капюшоны не давали это сделать. А вот глаза их заложников полные страха и боли мы видели хорошо. Одежда у всех была порвана. Мужчины сильно избиты. А лицо девушки, измазанное тушью, опухло от слёз.
— Кто это? — спросил дед. — Сектанты какие-то?
Избитый уже вплотную подошёл к автобусу и его слова можно было расслышать.
— Они хотят, чтобы вы вышли, — кое-как произнёс он. — Тогда они сохранят нам жизнь.
Я не отрываясь смотрела на девушку. Её била мелкая дрожь. Она из последних сил стояла на ногах.
— Надо открыть, — сказала женщина.
— Совсем ума лишилась? — прошипел дед. — Чтобы и нас того, — он провёл пальцем по горлу.
— Но они убьют их, — бабуля встала со своего места и воинственно посмотрела на деда.
— И нас вместе с ними, — спокойно произнесла женщина в очках.
— Так что делать? — практически простонал водитель.
Я посмотрела в окно. Избитый мужчина с надеждой смотрел на нас. Странные люди, их было около двух десятков, стояли почти окружив автобус.
Один из них, что держал девушку вышел в перед. В его руке не было меча, но сверкнул кинжал. Он резко потянул пленницу и опрокинул её на колени. Стащив шапку с несчастной, он кинул её в снег и, схватив свою жертву за волосы, приставил кинжал к горлу.
— Нет, — вырвалось у меня, и я кинулась к двери. Садист уже начал вести остриём по нежной коже и кровь капля за каплей начала падать на снег.
— Откройте! — взмолилась я. Но люди завороженно наблюдали за тем, как жизнь по капле уходит вместе с кровью несчастной окрашивая снег в ярко алый.