Хотя такое явление, как экстрасенсы иногда обсуждалось, но никто ничего доказать не мог. А я, как убежденный материалист, пока не увижу, не поверю.
Теперь увидела, но кому от этого легче?
Сидела бы лучше в своей канторе, бумажки писала. Может и встретила кого.
Тревожный сон подкрался незаметно. Так и не дождавшись Крир, я уснула и проспала до самого утра.
Очередное хмурое утро. Грустная комната, печальные девушки, противная Суси. Хорошо, что по большей части она молчит и только корчит недовольные гримасы.
Обязательный поход в кабинет мадам Фиры. Она снова внимательно рассматривает мой камень и откладывает его в сторону.
— Сегодня ты опять дежуришь в кухне, — объявляет она. — Обычно девушки дежурят по очереди, но мне кажется, что ты не полностью отработала своё наказание. Дежурить будешь с Мэрис. Она уже на кухне. Иди, приступай к работе.
Ну, на кухне, значит на кухне.
Работать под началом тётушки Ли, это не наказание, тем более бок о бок с неунывающей Мэрис.
— Здорово! Мы сегодня вместе работаем, — зашептала девушка, как только я переступила порог кухни.
Следом зашла Суси, и Мэрис тут же отшатнулась в сторону, схватив со стола приготовленные тарелки.
— Поторопитесь! — прошипела Суси.
Сложив руки на груди, она уставилась на нас.
— А ты чего? — спросила её тётушка Ли. — Помогать пришла или прохлаждаться?
— Меня мадам Фира прислала. Следить за этими, — она кивнула в нашу сторону.
— Нет, милая, так дело не пойдет. Ты или работаешь, или прочь с моей кухни.
Лицо поварихи приняло угрожающий вид, и вся спесь с Суси тут же куда-то делась.
— Но мадам велела… — заикаясь пропищала она.
— На моей кухне я мадам, я повелитель, и я великий бог. Так и передай своей мадам. А здесь мне лентяев не надо. Иди-ка ты по-хорошему.
Суси совсем сникла и даже стала казаться ещё меньше, чем есть. Обидчиво шмыгнув носом, она ушла из кухни.
— Вот это вы её! — восторженно прошептала Мэрис.
— Завтрак! — прикрикнула на нас тётушка Ли. — Кормить всех пора, а я тут с вами играюсь. Быстро, девоньки, быстро!
С завтраком мы, конечно, опоздали, за что были удостоены зловещего покашливания мадам Фиры. Она окинула нас ледяным взглядом, который не сулил ничего хорошего. Но ни после завтрака, ни через час, она не объявилась. Да и её верная помощница куда-то исчезла.
В кухне царила непринуждённая обстановка. Мы помогали тётушке Ли с готовкой, а она рассказывала нам старые сказки. Видимо для того, чтобы позлить мадам, она специально нарушала страшный закон — закон тишины.
— Тётушка Ли, — обратилась я к поварихе. — А почему вы работаете здесь? У вас кулинарный дар достойный самого высшего общества, а вы прозябаете в этом жутком месте.
— Любая из нас, будь на то её воля, бежала бы отсюда без оглядки, — добавила Мэрис.
— Ох, девоньки, — печально вздохнула женщина. — Я же по молодости красавицей была да связалась с одним барончиком, а он магией огня владел. Слабенькой, но осязаемой. От него ребёночка родила. Мартушку. Сила в ней проснулась с изъяном. Барончик-то, как узнал, девочку мою отобрал. Десять лет только Мартушке исполнилось, а её в пансион.
Женщина всхлипнула. Слеза потекла по щеке.
— Померла она? — шёпотом спросила Мэрис, прижав руки к груди.
— Хуже, — всхлипнула женщина. — Здесь она, внизу, — и разрыдавшись, отвернулась.
Сердце разрывалось от жалости. Я подошла и обняла несчастную мать. Она всхлипывала, а горячие слёзы обжигали моё плечо.
Тут и Мэрис начала шмыгать носом.
Тётушка Ли, посмотрев на неё, тут же подобралась.
— Да, что ж вы, девоньки, — вытирала она краем передника лицо. — Даже не думайте руки опускать. Верить надо, что изменится всё и выйдете вы отсюда, счастье своё найдёте.
Немного подышав, тётушка Ли продолжила:
— Мне сюда устроиться помогла мать моего барончика, бабка Мартушки, получается. Она когда-то с самой королевой зналась, вот и подсобила. Хорошая была женщина, а сына непутёвого родила. Так я, когда сюда приехала, поздно уж было. Не справилась моя доченька с магией этой окаянной. Вот внизу теперь и обитается.
Женщина, чтобы снова не расплакаться хлебнула воды из кружки. И взяв половник, продолжила помешивать что-то в большой кастрюле.
Я помню, как выглядели хулу, ни одна мать не выдержала бы подобного зрелища.
— Вы видели её, там, в низу? — робко спросила я.
— А, как же, — подняла глаза повариха от кастрюли и посмотрела в окно. — Видела. Как только получилось, украдкой спустилась в подвал. Да только не узнала меня доченька и я её не узнала.