После объявления президента о том, что все военные должности будут требовать официальной декларации о длине нити, которую нужно будет заполнить лично, представив свою коробку командиру, курирующему ваш регион, среди бывших одноклассников Джека и Хави быстро распространилась информация о том, что некоторые должности, например те, которые связаны с активными боевыми действиями в условиях повышенного риска, больше не будут доступны для солдат с короткой нитью. Хотя считалось, что многие из тех, кто уже был направлен на службу, все же будут приняты, независимо от новых требований, но новобранцы будут распределяться в зависимости от длины нити.
— Они заставляют нас смотреть на наши нити, даже если мы этого не хотим, — разглагольствовал Джек. — И ради чего? Думают, что могут изменить судьбу? Как будто то, что они не посылают коротконитных в бой, каким-то образом спасет им жизнь? Держу пари, они просто пытаются спасти себя.
— Я не знаю, — сказал Хави, более отягощенный сомнениями, чем его друг. — Может быть, они чувствуют себя виноватыми за то, что отправили группу коротконитных в зону боевых действий, даже не попытавшись что-то изменить.
Но ни у кого из них не было времени жаловаться или как следует разобраться в своих чувствах, поскольку им быстро назначили время явиться в расположенный неподалеку призывной пункт, прихватив всем известные коробки. Тем, кто еще не посмотрел на свои нити, было рекомендовано сделать это заранее, чтобы не впасть в панику при посторонних.
У них оставалось две недели до назначенного срока.
Джек и Хавьер сидели на диване с двумя небольшими коробками на подушке между ними и приложением-калькулятором, установленным на айпад Джека.
За последние годы они вместе преодолели множество испытаний: прошли тяжелые полосы препятствий, выдержали издевательства над новичками, боксерские поединки, научились ориентироваться на холмистой, болотистой и лесистой местности с одним лишь компасом в руках. Но задача, стоявшая перед ними сейчас, была, без сомнения, самой трудной.
— Как ты думаешь, бросишь это дело? — спросил Джек. — Если увидишь короткую нить?
— Я потратил много сил, чтобы попасть в академию и окончить ее, — сказал Хави. — И я взял на себя обязательства перед армией и перед самим собой. Так что я думаю, что никуда не уйду. И неважно, что там внутри.
Родители Хавьера были набожными католиками, поэтому он вознес безмолвную молитву в их честь, а потом кивнул Джеку. Он был готов.
Потому что так должно.
Когда Джек измерил свою нить, то с облегчением вздохнул и улыбнулся.
А Хавьер притих.
Хави решил ничего не говорить родителям. Они были так искренне рады знать, что он поступил в высшее учебное заведение, стал выпускником одного из лучших колледжей страны и человеком, достойным уважения. Большего они и желать не могли для сына.
Всю следующую неделю Джек заботился о своем горюющем соседе, приносил еду в спальню, то и дело спрашивал, не нужно ли ему что-нибудь.
Несколько дней спустя единственное, что было нужно Хавьеру, — это выбраться из квартиры и бежать.
Они вдвоем вышли на пробежку по своему обычному маршруту вдоль квартала, где многие магазины и рестораны были заколочены еще в апреле, что придавало улицам жутковатую атмосферу, хотя бежать по пустым дорогам было проще, потому что машин и покупателей, от которых приходилось уворачиваться, встречалось меньше. Особенно гневное граффити на витрине одного из заколоченных магазинов, гласившее «К дьяволу нити!!», они использовали вместо трехмильной отметки.
Большую часть пути Джек молчал, слушая лишь тяжелый стук кроссовок по асфальту. Только когда они проделали путь до половины, Джек заговорил:
— Хави?
Хави продолжал смотреть вперед.
— Да?
— А что, если… нам поменяться?
Хави по-прежнему не отвлекался.
— Чем поменяемся? — спросил он.
— Поменяемся нитями.
И Хави резко затормозил.
— Что ты сказал?
Велосипедист позади них неистово зазвонил в свой звонок, но Хави застыл на месте.
— Осторожно! — крикнул велосипедист, и Джек отодвинул друга с дороги как раз перед тем, как велосипедист промчался мимо, едва не сбив обоих бегунов.
— Ты в порядке? — спросил Джек. — Чуть аварию не устроил!
Но Хави не мог сосредоточиться ни на чем другом.
— Ты действительно сказал «поменяемся нитями»?