И разве не было в этом утешения?
Ядовитая змея. Удар молнии. Голод. Это все из области невероятного. И все же смерть Хэнка, застреленного во время протеста, казалась невероятно редкой. Скажи кто-нибудь Хэнку год назад, что он погибнет на митинге коротконитных, он бы даже не понял, о чем речь. Кто бы мог предположить, что в него выстрелит женщина, целящаяся в коррумпированного политика, стоящего у него за спиной?
«Или, возможно, было очевидно, — наконец поняла Мора, — что он умрет так же, как жил, согласно своей клятве: спасая жизни других, даже тех, кто казался недостойным».
Когда Мора приехала в школу в воскресенье вечером, Челси сидела на ступеньках у входа, вяло покуривая сигарету и потея от летней жары, которая едва спадала после заката. До начала встречи оставалось еще несколько минут, поэтому Мора села с ней рядом.
Челси предложила ей сигарету.
— Вы курите?
— Пробовала несколько раз, в колледже, — сказала Мора. — Конечно, травку…
Челси рассмеялась и затянулась еще раз.
— Знаете, если бы док был сейчас здесь, он бы, наверное, накричал на меня за то, что я не бросила курить, — сказала она. — Но иногда кажется, что единственное, что есть хорошего в короткой нитке, — это то, что я снова могу курить. Что бы меня ни настигло, оно уже пришло, будь то рак легких или что-то другое.
На предыдущих встречах, еще в апреле, Мора смотрела на Челси и удивлялась ей, естественным оранжевым оттенкам ее волос, сочетающимся с ее неестественно оранжевым загаром. Мора поразилась, что, даже получив короткую нить, Челси продолжала наносить раз в две недели искусственный загар. Но здесь, на крыльце, наблюдая за тем, как Челси делает последние затяжки сигаретой, Мора вдруг восхитилась ее постоянством. Ну и что, что у нее короткая нить? Она жила своей жизнью, несмотря ни на что. Она хотела ходить загорелой в любое время года.
— Ты уточнила свое время? — спросила Челси. — На новом сайте?
Мора покачала головой.
— Наверное, это правильно, — вздохнула Челси. — Намного легче чокнуться, когда получаешь конкретный ответ. По крайней мере, Хэнк в то утро не проснулся с мыслью: «Ну вот, возможно, сегодня мой последний день».
Челси бросила окурок на землю, затушила светящийся кончик каблуком сандалии и медленно встала.
— Ну что, пойдем?
Когда женщины вошли в класс, остальные члены группы уже разговаривали.
— Он должен был рассказать нам правду о своей нити, — говорила Леа. Это была первая встреча группы после похорон Хэнка.
— Доктор Сингх произнесла хорошую прощальную речь, — заметил Террелл. — Сказала, что Хэнк вдохновил ее присоединиться к организации «Врачи без границ». Сомневаюсь, что кто-то из моих бывших был бы так добр.
— Они узнали что-нибудь еще о стрелке? — спросил Шон.
— Похоже, она целилась в Роллинза, — сказал Бен. — Так что, вероятно, массового убийства не планировалось.
— Только одно можно сказать наверняка, — добавил Нихал. — Ее нить почти закончилась.
Челси громко застонала.
— Она убила нашего друга, и теперь обо всех коротконитных будут думать гораздо хуже.
«Но именно Энтони связал стрельбу с нитью убийцы, — подумала Мора, — это он предположил, что она решилась на убийство в ярости коротконитного». О стрелявшей было мало что известно, почти никаких подробностей. Ей было около сорока лет, не замужем, детей не было. Ни семья, ни друзья не выступили в ее защиту, как и не выразили огорчения.
Но стрельба, как и другие акты насилия до нее, несомненно, подпитает бессознательное предубеждение, которым уже пропитались столь многие, — Мора была в этом уверена. Что, если в следующий раз, встретив коротконитного, люди задумаются хотя бы на мгновение? Какие вопросы они зададут себе? Могу ли я доверять этому человеку? Памятуя обо всем, что ему пришлось вынести? Понимая пережитую им боль? И тревоги?
Разве коротконитные могут быть… нормальными?
Осень
Осенью некоторые ученики не вернулись в школу.
Некоторые семьи забрали детей из частной школы, не имея возможности оправдать дополнительные расходы, когда короткая нить предвещала скорую потерю дохода. Несколько семей покинули Манхэттен, теперь остро осознавая, что жизнь коротка, и задаваясь вопросом, не лучше ли прожить последние годы за пределами города. Несколько человек вообще уехали из страны.
На самом деле к сентябрю, через полгода после появления первых нитей, «Таймс» собрала достаточно данных, чтобы выяснить, что очень небольшой, но статистически значимый процент американцев покинул страну после появления коробок. Многие из эмигрантов просто пересекли границу с Канадой, а некоторые отправились еще дальше на север, в Скандинавию, в самые счастливые, если судить по опросам, страны мира. Их не удержали даже опасения по поводу бесконечной зимы.