Женщина прошла на кухню, открыла холодильник и задумалась, не побаловать ли себя еще одним бокалом шабли. Утром ей как будто никуда не надо было. Как и днем, коли на то пошло, раз уж Мишель исчез с лица земли. Но так она прикончит бутылку, и потом ей с осознанием данного факта придется иметь дело с мужем, который по части алкоголя мог превращаться в сущего сноба. Проглотишь продолговатую пилюлю, свежеспрессованную в какой-нибудь малайзийской лаборатории, – и ты исследователь сознания, пинком распахивающий двери восприятия. А выпьешь парочку стаканчиков выжатого винограда или сброженного картофеля – так у тебя проблемы. Надо бы купить литровую бутылку «Столичной» и хранить ее в ящике с нижним бельем, как делает ее мать. Крайне сомнительно, что в ближайшем будущем Джеффу вздумается копаться в ее трусиках.
Впрочем, время превращаться в собственную мать для нее, может, еще и не наступило.
Элис потянулась за одной из изящно упакованных бутылок на верхней полке. Ледниковая вода. Я вас умоляю. Как будто ешь бургер из полярного медведя. А впрочем, ладно. Раз уж миру все равно суждено растаять, почему бы не извлечь из этого пользу.
– Привет, – вдруг раздалось у нее за спиной.
Она в удивлении начала разворачиваться и случайно задела рукой стеклянную банку на полке холодильника. Посуда полетела на пол и, разумеется, оглушительно разбилась вдребезги. По кафелю расползлась вязкая ярко-красная субстанция, воздух наполнился острым ароматом. Харисса. Угощение определенно не для склонного к фортелям желудка.
– Какого хрена! – шепотом выругалась Элис.
То оказалась ее падчерица, в своем репертуаре осторожного призрака.
– Боже мой, Ханна, ты напугала меня до усрачки!
Лицо у девушки огорченно вытянулось, и Элис тут же пожалела о своей резкости.
– Извини, – с несчастным видом пролепетала Ханна.
– Все в порядке?
– Да.
И внезапно она начала плакать. Затем буквально рухнула на Элис, да с такой силой, что обе едва не завалились на усыпанную осколками хариссу. От рыданий девушка сотрясалась, словно выколачиваемый коврик.
– Ханна, дорогуша, да что такое? – Теперь Элис встревожилась по-настоящему.
– Ничего, – прохныкала падчерица. Она отстранилась и чуть ли не шлепками стерла со щек слезы. – Просто я дура.
– Поцапалась с Джеком?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
– Не знаю. Просто… Не обращай внимания.
– Я могу тебе чем-то помочь? Я бы угостила тебя хариссой, да вот…
Шутка получилась вполне удачной, однако Ханна не рассмеялась.
– Он здесь, – прошептала она с натужностью актрисы с единственной репликой в ужастике.
– Кто? Джек?
– Он остается у меня. Ничего?
– Конечно, ничего. Если только вы не будете заниматься сексом или чем-то еще в таком роде.
У девушки округлились глаза.
– Да я шучу, – пояснила Элис и тут же мысленно велела себе оставить шуточки. – Я хочу сказать, ты же хочешь, чтобы он остался?
– Да!
– Тогда все в порядке.
– Как ты думаешь, папа возражать не будет?
– С ним я все улажу. Но меня несколько беспокоит, что ты так расстроена. Вообще-то, в подобной ситуации реакция должна быть противоположной.
– Наверно, я просто на эмоциях.
– Эмоции – это хорошо, верно? Мы любим эмоции.
Наконец-то слабая улыбка. Ханна опустила взгляд на пол, освещенный все еще распахнутым холодильником, давно уже попискивающим, словно лифт в бесконечном спуске. Из переливающейся на свету густой красной хариссы выбитыми зубами торчали осколки стекла. Выглядело словно снимок с места преступления.
– Мне надо убрать это, – произнесла девушка.
– Я займусь. А ты возвращайся к своему дружку. И давай, взбодрись. Сейчас у тебя самые славные времена, детка.
Ханна взяла из холодильника две бутылки и испарилась. Элис подмывало оставить разгром до утра, однако Джефф имел привычку расхаживать по ночам босиком, а их отношения еще не достигли той стадии, чтобы устанавливать друг другу мины-ловушки. На уборку ушла половина рулона бумажных полотенец. За возней женщина размышляла о только что узнанном. Джек остался у них ночевать. Нечто новенькое в их быту. А насчет слез, вообще-то, тревожиться не стоило. Падчерицу хлебом не корми – дай поплакать. Да она телевизионные призывы Салли Струтерс к пожертвованиям не может посмотреть, чтобы не расчувствоваться. Так что, скорее всего, у нее действительно просто вырвался наружу избыток эмоций.