Пошатываясь, животное поднялось, держа правую заднюю лапу в нескольких сантиметрах над травой. Это было хорошим признаком. Обошлось без повреждения позвоночника и, надо полагать, разрывов жизненно важных органов. Значит, собака вполне способна доковылять домой, чтобы о ней позаботился идиот, посреди ночи выпустивший ее гулять без присмотра. Патрик развернулся к машине, однако в следующий миг застыл, заслышав злобный рык. Глухой и зловещий, словно рокот включенного измельчителя кухонной мойки. Мужчина снова повернулся к своей жертве. Шерсть на загривке собаки, до этого гладко лежавшая, теперь щетинилась, словно под воздействием статического электричества. Тварь сделала угрожающий шаг вперед. Раненой лапе как будто с каждой секундой становилось все лучше.
«Так, – мелькнуло у Патрика в голове. – Пора закругляться». Он опять продемонстрировал псине руку – на этот раз открытую ладонь в жесте регулировщика, останавливающего уличное движение. Проблемы ему были ни к чему. Тот, чье имя значилось на ошейнике, далее вполне мог справиться самостоятельно. Купить двухметровый поводок и выполнять чертов закон.
Мужчина сделал шаг назад, на что животное отреагировало еще одним шагом вперед. У Патрика закралось подозрение, что для псины его жесты могут иметь несколько иной смысл, нежели он в них вкладывает. Патрик быстро оглянулся через плечо. Дверца машины так и осталась открытой, что сейчас было весьма кстати. До убежища каких-то пяток шагов, и он нисколько не сомневался, что проделает их быстрее трехногой собаки.
Однако затем та неожиданно повернула голову, переключив внимание на что-то в густой рощице, отделяющей жилищного исполина прямо перед Патриком от соседнего дома, еще громаднее. Мужчина проследил за взглядом собаки. Поначалу ничего существенного ему не открылось, да и несущественного тоже. Лишь густо растущие деревья, вдобавок обильно оплетенные лозами. Но затем кое-что проявилось. Темные очертания размером с человека. Кто-то – высокий, широкоплечий – наблюдал за ними метров с тридцати.
«Какого хрена?»
– Это ваша собака? – крикнул Патрик.
Ответа не последовало.
– Эй!
Снова ничего. Бессмыслица какая-то. Зачем владельцу собаки прятаться среди деревьев? Наказание за нарушение городского закона о поводках отнюдь не ужасало своей суровостью. А может, это вовсе и не хозяин животного? Однако бродяги и бездомные не служили визитной карточкой Эмерсона. Насколько Патрику было известно, бездомный контингент города сводился к малочисленной и непостоянной группе мужчин, прохлаждающихся в «Хилтоне» после изгнания из дома оскорбленными женами. Известно это ему было по собственному опыту – в прошлом году он сам оказался одним из таких изгнанников.
Он перевел взгляд на собаку, как раз когда та определилась с типом в тени и вновь воззрилась на Патрика. В этот же самый момент тварь определилась и с ним, и отнюдь не в позитивном ключе. Рычание повторилось, и более зловеще. Животное сделало еще один угрожающий шаг вперед – вылитый подкрадывающийся хищник в передаче о дикой природе. Раненая лапа как будто и вовсе полностью исцелилась.
Пора линять. И немедленно. Припомнив свое спортивное прошлое, Патрик прибегнул к обманному движению принимающего в американском футболе: подчеркнуто выставил правую ногу вперед, а затем резко развернулся и рванул в противоположном направлении. Для «тук-тук за себя» ему только и нужно было, что проделать пять шагов, изящно юркнуть в салон и захлопнуть за собой дверцу. И у него почти получилось. Мужчина уже поставил ногу перед сиденьем, когда задняя часть бедра другой ноги взорвалась острой болью. Чертова тварь все-таки укусила его. К счастью, впиться зубами ей не удалось. Единственно по инерции Патрик плюхнулся на водительское сиденье и потянул за собой дверцу. Вот только вместо успокоительного щелчка последовал приглушенный удар по подушке из плоти и костей – по голове псины. Та разразилась оглушительным визгом и, поскуливая, отступила. Патрик не мешкая закрыл дверцу, в то время как собака поковыляла к густой роще, откуда притаившийся тип безучастно наблюдал за ее нападением на другого человека.
Патрик осторожно ощупал укушенное бедро. Брюки порвались, однако следов крови не обнаружилось. Продолжающийся выброс адреналина воспламенил его гнев. Что за чертовщина сейчас произошла? Почему этот урод не вмешался? И не дал ли он собаке какой-нибудь тайной команды напасть на него? Патрик завел двигатель и развернул машину, чтобы дальним светом осветить рощу. Однако там никого не оказалось. Только деревья да лозы. И, естественно, тьма, терпеливо дожидающаяся окончания этого исступленного вторжения в свои владения.