На берегу ожидали прислужницы. Едва Авита ступила на траву и стряхнула капли, они посадили её на кресло-корягу (устланную подушками), и принялись ухаживать. Двое причёсывали перья, третья втирала в кожу масло из лепестков лотоса. Четвёртая, отмеченная тиарой с жемчужным лепестком, сушила полотенцем локоны и переплетала в косы. Окуная пальцы в бальзам, старшая приглаживала концы.
- Она в безопасности, - пропела стихия.
Руки дерьи дрогнули:
- Благодарю, что позволили ступить на грань подлунного мира, - Ильсия поклонилась до земли. Ильхан понял сон и отрёкся-таки от должности.
- Иногда мужчину надо подтолкнуть, - голос Авиты напоминал щебет зарянки, - ты прилежно служишь и достойна подарка.
- Спасибо.
- Прилежно? - заскрипели на ветру сухие листья, - распечатанный коридор перехода и бегство птенца - это смирение и покаяние? Своеволие и дерзость. Я бы серьёзно наказала.
Помощницы замерли. По мостку, соединяющему побережье и сад, шагала Мора. Позади на камне оставалась цепочка ледяных следов; вороньи глаза на платье моргали и щурились, будто сияние озера вызывало резь.
- Она поступила так, как должна, - журавлица вскинула подбородок, - и даже ты с этим согласилась. Зачем пожаловала в моё святилище?
- Час настал.
Помощницы одевали стихию в наряд, сшитый из лепестков вечного лотоса.
- Оставьте нас, - произнесла Авита, когда закрепила в волосах жемчужный венец, - идите во дворец и готовьтесь зажигать искры.
Сегодня у неё получится! Обязательно!
Мора протянула ладонь:
- Пора.
Журавлица сжала руку. Тёмные языки окутали пальцы и ринулись на белый огонь, отчаянно возжелав подавить, смять чужеродную силу. Тлела трава, гасли перламутровые камни. Стихии молчаливо боролись, зная, что разгорится одна искра. Не бывает двухцветного пламени!
Авита упала на колено. Пряча слёзы обиды, она смотрела на ожог. Ладонь обуглилась до костей, потеряла чувствительность. Мелочь, заживёт! Поражение ранило куда сильнее. Это неправильно! Все уступали жизни, только Мора билась всерьёз!
- Ты победила.
- Благодарю.
В подлунном мире раскроет крылья ещё один ворон.
Сиреневая луна улыбалась отражению в озере, зелёная дерзко подмигивала из-за башни. В семерику Левента в Карвахене царили дожди, по утрам города утопали в туманных реках, лениво текущих по тихим улицам и площадям. Каорри покидали дома ближе к полудню, когда похожие на вату молочные вихри таяли под солнцем, и возвращались к полуночи, уставшие после тяжёлого дня. Воспоминания о семерике Авиты, знойной и напоенной ароматом трав, согревали горожан и придавали сил. Постепенно возобновлялась работа предприятий и штолен, комиссариаты принимали учеников и проводили боевые тренировки, расцветала торговля на рынках.
Сегодня шёлковое покрывало неба усыпали звёзды, мелкие, словно хлебные крошки. Тучи толкались около линии горизонта, готовые по велению сурового ветра утром завоевать Афелет и погрузить в мёртвый сон.
Стеллан крался по аллеям парка. Укрытый пологом невидимости, он бесшумно ступал по брусчатке и оглядывался: не приближались ли стражи? Не любовались ли ясным небом гости Его величества? Не припозднились ли садовники? Впрочем, последнее едва ли было возможно. Только Саша трудилась дотемна, прочие шли отдыхать до заката. Даже старший, спящий и видящий должность главного садовника. Младший Стасгард знал, потому как каждый вечер обходил территорию дворца и проверял врата, служебные помещения, конюшни. Точнее, исполнял обязанность «в прошлой жизни». Теперь-то Смолдерс исполнит мечту. Так «блестяще» выступить на суде и оболгать помощницу!
Со дня полёта на Одинокую скалу миновала семерика. Долгая и трудная, приоткрывшая тайны и запреты Ордена Семи Стихий. Каорри встретили неугодных короне прохладно. Белой лекарице улыбались, но «за глаза» твердили, что она глупа и наивна, раз связалась с отмеченным смертью. Стеллана боялись сильнее огня, верховного кайхала уважали и, набираясь смелости, просили о «мелочах»: отыскать грунтовые воды для колодца, проредить чащу или, наоборот, помочь взрастить урожай. Каждому гостю Сваард тен Кармалл отвёл роль: дерья трудилась в молодом саду стихий и лекарских палатах, близнец Его величества отводил от крепи посторонних, Ильхан тен Хемсворт покорял природу и расширял владения. Размышления о будущем беглецы отложили на полгода. Пока не прекратятся поиски, Орден представал самым безопасным домом.