- Мне передали вашу просьбу.
Верховный кайхал стоял на балконе второго этажа, обрамляющем внутренний сад королевской обители. Светало, утомлённый празднествами в честь Затмения дворец спал. Шелестели в утренней тиши листья аметистового древа; над вершиной гудели пчёлы и словно ждали, когда раскроет лепестки цветок грозовой стихии.
- Я рад, что вы встретились со мной, - приветственно кивнул асан, - несмотря на поздний бал нашли время и...
- Без лишних любезностей, к делу, - тен Хемсворт облокотился о перила. Плащ цвета сапфира трепетал на ветру подобно парусу.
- Карвахену требуется ваша помощь.
Ильхан ухмыльнулся:
- Карвахену или асану? Или это одно и то же?
- Не придирайтесь к словам.
- Хорошо. Что за беда у сиятельной элиты? - он закатал рукава и дотронулся до браслетов, заряженных энергией стихий.
- Имя проблемы вам известно, - вкрадчиво произносил сановник, - ваши соратники решили её, но старания одной выскочки обесценили успех.
Щелчком пальцев тен Хемсворт захлопнул дверь в спальню.
- Продолжайте.
Селим огляделся. Не подслушивал ли кто? Окна в покои цетр и гостей были закрыты, слугам ходить по балкону запрещалось.
- Он опасен. Слишком опасен, - в голосе звенела сталь, - сегодня ночью убил десятерых, и тайная канцелярия не в состоянии этого доказать. Тела бесследно исчезли, воспоминания пусты и лживы.
- Полагаю, бойцов послали вы.
- Каюсь, поступил во благо страны.
Тишину прорезал соколиный клич. Острокрылая стая парила в зеленоватом небе и высматривала добычу.
- Что вы хотите от меня?
- Близнец владеет одной стихией. Вы подчинили пять, - тен Илметтин поглаживал ноготь на большом пальце, - и, я уверен, знаете все тонкости, ведаете, как устроить идеальную ловушку. Такую, где даже Мора не спасёт ворона. Прямо его не сломить, я убедился, но в наших силах придумать хитрость.
Верховный кайхал сжал аметистовый браслет, и камень заискрился.
- Король не знает о ваших намерениях.
- Он медлит, а это недопустимо. Это проявление слабости и малодушия. Растан твердит о поездке в мятежную столицу и сознательно даёт шанс исчезнуть! Вы представляете, что будет, если проклятый сбежит?
- Беда, согласен.
- Не сомневаюсь, Его величество поймёт нас и похвалит. Сначала рассердится, но после признает правоту. Иначе каорри устроят бунт. Вы не представляете, сколько требований горожане присылают в комиссариат! - Селим с жаром произносил слова, будто выступал на суде, - они жаждут справедливости! Некоторые отказались от приглашений на бал в честь Затмения лишь потому, что испугались приспешника смерти!
- Тревожит другое: недели миновали, как Стеллан раскрыл талант, - Ильхан смотрел на птиц, - так почему младший не пропал, когда была возможность? Зачем вернулся в Афелет и стал мишенью? Что за самопожертвование?
- Не знаю. Возможно, он планирует хитрую месть.
- Слишком хитрую.
Поднималось солнце, пробуждая уставший дворец и разжигая первый день нового года. Началась семерика Авиты - самое тёплое время в Карвахене, когда дерьи красовались в нарядах до колен, слуги надевали форму с коротким рукавом, а многие каорри покидали душный город и улетали в восточное графство (состоятельнейшее, после столицы). Поправляли здоровье и наслаждались радужными закатами на морском побережье. Афелет замирал, и путешественники из Аркестана, Трешны или Марканны дивились и не понимали: они прибыли на окраину или в основанный Златаном орд Стасгардом оплот власти и богатства?
Селим сжал кулаки:
- Обстоятельства таковы, что размышлять некогда. Либо мы действуем, либо посыпаем голову пеплом павших каорри.
Тен Хемсворт оправил рукава и откинул со лба светло-русую прядь, едва тронутую паутинками седины.
- Я отказываюсь от вашего предложения.
- Почему? - огромными усилиями асан сохранил благодушный тон.
- Кайхалов он не тронет, а пойти против короля - всё равно, что подписать себе приговор. Сделка, пусть и на благо Карвахена, обернётся ссылкой на окраину, вслед за Эрданом тен Маршеллом. Я этого не хочу.
- Это последнее слово?
- Да.
- Что ж, прошу прощения за беспокойство. Надеюсь, беседа останется между нами.
Натянуто улыбнувшись, Селим покинул балкон. Кружившие в небе соколы кричали и будто смеялись над провалом второго сановника государства. Надежда на союз с хозяином Зеркальной башни рухнула, как собранная из игральных костей башня. Удар в основание, и постройка рассыпалась, усеяла кубиками доску.