Да, с такого и неумеха охотник не сбился бы, не то, что бывалый муж и вояка. Помимо отчетливых отпечатков копыт на влажной, местами покрытой мхом земле еще четко видны были блестящие в лучах дневного светила пятна крови.
— Как, она еще двигается? — удивлялся генерал, тараня кустарник, перепрыгивая в погоне через коряги и пни, несся по свежему следу, не поднимая головы, не разбирая ничего по сторонам.
Впереди снова показались густые заросли пустовойта. Они стояли на пути Северина стеной, и кровавый след указывал, что лань проломилась сквозь них.
— Ну, все! — генерал нагнулся и достал охотничий нож из-за голенища сапога. — Силы теперь точно должны ее оставить…
Он рассчитывал найти за ветвями свою добычу. Но прошел — продрался сквозь заросли, а там была пустота.
— Как же так? Такая потеря крови…
Глазам своим не верил, а след вел дальше. Он петлял через поляну, вывел к глубокому оврагу, повел охотника по самому его дну. Северин не обращал внимание, что под сапогами начала хлюпать жижа, похожая на болотную. Потому что весь был захвачен не на шутку разгоревшимся азартом. Не отследил и того, что почва сделалась вязкой, а только перескакивал с одного более твердого островка на другой и упорно продвигался вперед. Будто завороженный, не мог оторваться от преследования. До тех пор… как след оборвался.
— Это как?! — генерал застыл на месте, но еще некоторое время в надежде озирался.
Но все было напрасно — след лани как испарился. Даже сзади. Это совсем не мог объяснить, ведь только-только шел по нему.
— Быть такого не может! — заскрипел мужчина зубами, утирая пот.
Северин еще не опустил руку, которой провел по лбу и виску, а уже понял, что с ним творилось что-то не то. Как он мог настолько поддаться эмоциям и оказаться в болоте? И откуда оно здесь взялось? Немыслимо! Да, это не были его личные владения, дарованные королем, а гостил у боевого товарища в приграничье, но болото… Ему ли не знать карты местности? Не было на ней ничего подобного. Исток речушки Иролги мог быть несколько заболочен, но она должна находиться…
— Так, а где светило? — задрал Северин голову к небу, раскручиваясь на месте. — Откуда такая хмурь? Был же погожий день, а теперь так потемнело, словно дело к ночи. Стоп! Я что, пробегал за ланью несколько часов подряд? Бред! Точно знаю, что преследовал раненое животное не так долго.
Но небо в редких рваных просветах в налитых влагой свинцовых облаках выглядело таким темным, что вот-вот и звезды могли бы, наверное, на нем появиться.
— Дьявольщина! — в сердцах произнес генерал, и словно в ответ ему над головой сверкнула яркая молния, и почти тут же грянул гром. — Вот же!.. — от неожиданности он попятился, и правый его сапог угодил в трясину.
Чуть не лишился зрения от вспышки, хоть почти сразу и прикрыл глаза, а потом еще и оглох на некоторое время — таким был раскат грома. Как пушки, нововведенное убойное оружие, вдарили залпом и прямо по его ушам. А там еще и ногу стало неслабо засасывать в болотную жижу. И Северину даже, был момент, померещилось, будто из трясины показались костлявые серые пальцы и с силой дернули его сапог на глубину.
— Что за черт?! — в сердцах еще и крепче выругался и начал вытягивать ногу, для устойчивости согнувшись и упершись руками в твердый участок земли.
И только вытащил сапог, но распрямиться до конца не успел, как налетел такой порыв ветра, что будто толкнул с силой в то самое болото.
— Вот же!.. — а ругань нисколько не помогала против трясины.
Лорд Ноймен так неудачно в нее опрокинулся, что схватиться было не за что, да еще бок моментально погрузился в зловонную густую черноту, и продолжал опускаться в жижу. Получалось, только молотил свободной рукой в воздухе, стараясь хотя бы развернуться головой по направлению к островку тверди, а не от него. Сколько времени так барахтался, не знал, а силы почти все потратил. С последней их каплей смог все же ухватить пучок осоки и подтянуть тело к островку. Надо же, он в намокшей одежде по ощущениям весил не менее чем груженая ядрами телега. Но выползти на твердь все же удалось, а потом так и застыл, тяжело дыша.
Только лежать долго, понимал, гибели было подобно. Сумерки продолжали сгущаться, а значит, скоро совсем ничего не стало бы видно. Разве что, вспышки молний освещали трясину. И да, гроза подступала все ближе. Следовало выбираться из этого ведьминого болота. И вот же странно, почему он в тот момент подумал про ведьм? Возможно ли, что это была их месть ему? Собрались воедино не упокоенные души, да и устроили это светопреставление именно для генерала, солдаты которого вот уже много лет подряд искореняли злое семя на отвоеванных в последней войне землях?