В тот же миг веки девушки, будто под тяжестью, начали закрываться. Вот и ресницы перестали трепетать, и мышцы спины и рук окончательно расслабились.
— Все. Можно приступать… — старик снял с полки тяжелый ларец, а из него достал лекарский инструмент. — Не думал и не гадал, что так все обернется… — то ли помогал себе бормотанием, то ли по привычке брюзжал под нос, воюя с поврежденной плотью и порванными сосудами. — Как бы знал, ни за что не отпустил на то болото. Всего и собиралась добыть целебную травку для моих глаз, бедная девочка. А какой-то лиходей… что б ему теперь ни дня покоя не видать… поднял на нее руку. Как мог?! Метить в девушку, мирно собирающую травы… или не в девушку?
Старец на миг задумался, отчего руки его, с такими же скрюченными пальцами, как и весь сам, замерли над спящей раненой. Повращал немного лекарский нож, отложил его, тяжко вздохнул и взялся за иглу.
— Может, в ворона? Или в косулю? Ну, не в змею же, стрелял из лука… Боги, что у нее там произошло?
Дальше его бормотание сделалось тихим и мало разборчивым, потому что очень старался шить рану. Но вот дело было сделано. Зельевар еще раз окинул взглядом дело рук своих и, вроде бы, остался доволен. Потом подошел к очагу, подбросил дров, чтобы в комнате поддержать тепло, снял с веревки кусок ткани.
— Чистая тряпица. Сгодится прикрыть девочку.
Далее набросил на спину раненой покрывало, покряхтел-попричитал, но отправился в дальний угол за массивным деревянным стулом. Тяжело было тащить тот к столу, но волоком получилось. И старик уселся на него, приготовившись дожидаться пробуждения девушки.
— Где я? — открыла глаза наследница Хаджи, когда звезда Кохос поднялась над горизонтом на три четверти.
Она посмотрела прямо перед собой и тогда увидала белый луч, пробившийся в узкое башенное окно и упруго бьющий в неровный каменный пол. Повернула голову в другую сторону, а там был камин, и около него хлопотал дор Вильям.
— А! Я у вас…
В голосе девушки наметилось успокоение, но тут заметила, что лежала на столе нагая, прикрытая покрывалом, и брови ее тут же сошлись на переносице.
— Светлого Кохоса, Ваше высочество, — зельевар отвлекся от помешивания какого-то ароматного варева, кипящего в котелке над очагом, развернулся к девушке в пол-оборота и принялся настороженно всматриваться в ее лицо. — Вспомнили ли о своих злоключениях?
— А могло быть иначе? — она попыталась опереться на локти — с трудом, но получилось. — Уф! Какая слабость…
Приподняла сначала плечи. Их было так трудно оторвать от стола, будто превратились в тяжеловесный камень. Потом все же получилось сесть, но с глухим стоном, словно древняя болезненная старушка.
— Сейчас укрепляющий отвар будет готов, — старик снова повернулся к вареву. — А склянка с восстановителем магического резерва стоит перед вами, милая дорина Адала. Что касается вашего вопроса… да, принцесса, с памятью могут быть небольшие проблемы… некоторое лишь время. Все потому, что пришлось дать вам большую дозу снотворного.
— Так плохи были раны?
— Точно. Я провозился с ними до самого рассвета. Но, слава пресветлому богу, все теперь должно обойтись. Вот только шрамы…
— И боги с ними!..
— Не скажите, Ваше высочество. Вы девушка, вам замуж выходить. Но я подумаю, как можно будет сделать их менее заметными… потом.
— Какая это все ерунда. Не тратьте время на пустые хлопоты, дор Вильям.
Принцессу в тот момент больше волновала голова, плохо державшаяся на шее. Она у нее свесилась чуть ни до груди. И длинные золотистые с рыжинкой волосы тоже свесились, закрывая лицо.
— Нет, нет! Есть у меня в мыслях рецепт…
— Трава шантре, настоянная на болотной воде с добавлением…
— Она хорошо смягчает кожу, но это не тот случай… — бесцеремонно перебил наследницу Хаджи старик. Как будто так с нею беседовал всегда. Или увлекся новой идеей и не заметил своеволия. — Тут надобно будет размягчить глубокие рубцы… вот бы попробовать бутоны горецвета, да у меня его почти не осталось.
— О чем мы говорим? — фыркнула девушка и дернула головой, чтобы убрать волосы с лица. — Мне бы скорее сил набраться!..
— Вот отвар, пейте! — подал ей старец пиалу.
— Я тут сижу вся немощная и голая, а вы мне рассказываете о мазях от шрамов, хм! — перехватила удобнее покрывало, в которое завернулась, выпростала руку, чтобы принять чашу, и начала пить зелье.