Смерть Юлия Семеновича здорово ее изменила, раньше она не шарила по чужим карманам.
Кирилл вышел из ванной, надел куртку.
— Пожалуйста, звони мне немедленно, если…
— Если что?
— Не строй из себя дурочку, ты умная, — поморщился Кирилл. — Убийство такая штука… Нехорошая очень, опасная. Так что, если решишь в следователя поиграть, возьми меня в напарники.
Агата ничего не ответила. Он быстро притянул ее к себе одной рукой, поцеловал в волосы и молча вышел.
Она заперла дверь.
За компьютер Юлия Павел сел сразу, как проснулся. Как и предполагал, ничего, что могло навести на какие-то мысли, в ноутбуке не было. Все свои идеи Юлий обсуждал с ним еще до того, как они оформлялись в связный текст.
Да и идеи эти, в общем-то, никому не были нужны. В смысле, настолько, чтобы за них убивать. Чтобы идеи воплотились в технологии, которые можно продать, нужно столько труда приложить, что это мало кому под силу. Разве что Павлу, но ему Юлий дарил идеи бесплатно.
Ксения повозилась на кухне, позвала завтракать, он закрыл ноутбук, пошел на кухню.
Сейчас жена не казалась красавицей. Припухшие после сне глазки делали ее домашней, милой, а великолепная фигура под халатиком казалась полнее, чем следовало. Такая Ксения вызывала у него умиление, он с удовольствием чмокнул ее в лоб.
— Съезжу ненадолго к Юлию, — решил Павел, принимаясь за яичницу.
О том, что дядя написал завещание, он вчера впервые услышал от матери, хотя и предполагал, что Юлий побеспокоится о том, чтобы все то немногое, что он имел, досталось Павлу.
На завещание хотелось взглянуть.
Ксения погрустнела, но понимающе кивнула.
— Хочешь, вместе поедем? — предложил Павел. Ему не хотелось, чтобы она грустила.
— Хочу! — она обрадовалась так явно, что он засмеялся.
— Тебе может быть там скучно, — предостерег он. — Я буду копаться в бумагах Юлия.
— Мне скучно без тебя, — смущенно призналась она.
Павел через стол протянул к ней руку, она потерлась о его ладонь щекой.
Он ни разу не пожалел, что женился, а сейчас впервые этому по-настоящему порадовался.
— Собирайся, — поднялся Павел.
Ксения весело вспорхнула, помчалась одеваться. По дороге тихо разглядывала едущие рядом машины. Ему надо было подумать, и она молчала.
— Я хочу найти завещание, — объяснил Павел.
Она скосила на него глаза и снова посмотрела в окно.
Кроме нее, никто на свете не понимал, когда ему хочется помолчать.
Входить в квартиру было жутко. Повернув ключ в замке, Павел помедлил перед тем, как открыть дверь.
В квартире было все, как всегда. Как будто Юлий вот-вот должен вернуться с работы.
— Ты здесь жил раньше? — тихо спросила Ксения.
Никто, кроме нее, не знал, когда ему хочется услышать человеческий голос.
— Жил. — Павел прошел на кухню, постоял, направился в свою бывшую комнату.
Лет десять назад Юлий сделал ремонт. Но и теперь в комнате было все, чтобы Павел мог вернуться сюда в любой момент. Шкаф у стены, книжная стенка, раскладной диван.
— Почему ты не спрашиваешь, где мои родители? — не глядя на Ксению, спросил он.
— Потому что ты не хочешь об этом говорить, — стоя за его спиной, тихо сказала она.
— Не хочу, — подтвердил Павел.
Подойдя к окну, он посмотрел на растущие под окнами деревья, вздохнул и быстро пошел в комнату Юлия.
Завещание нашлось там, где он и предполагал: в одной из папок в тумбочке книжного шкафа. Документы всегда хранились здесь, даже тогда, когда этого шкафа еще не было, а вместо него стоял какой-то другой, которого Павел уже не помнил.
Тогда эта комната была бабушкиной.
Завещание сильно удивило.
Юлий завещал Павлу квартиру, долю в фирме и все банковские счета, кроме двух. На одном лежал миллион, и он предназначался Агате, на другом тридцать миллионов, и они предназначались матери.
Вместе с завещанием в папке лежала рукописная записка: «Агате на машину».
Насчет материных денег записки не было.
Завещание было составлено месяц назад.
Ему надо было подумать. Павел сунул папку в рюкзак, отнес его в прихожую, вернулся и уселся в кресло.
Ксения, умница, чтобы ему не мешать, осталась в его бывшей комнате.
Павел прошелся взглядом по книжным шкафам.
— Ксения! — позвал он.
Жена быстро подошла, остановилась напротив.