А Эмма… Эмма отправила ему голосовое сообщение на целых четыре с половиной минуты. Стив получил его, когда перерыв подходил к концу. Он вышел в коридор и надел наушники. «Надеюсь, ты не собираешься приводить “весомые” аргументы, почему нам не суждено быть вместе. У меня сейчас нет времени с тобой спорить и уж точно нет ни времени, ни желания делать что-то убойное, из-за чего я прославлюсь на всю страну и проведу остаток дней в оранжевой робе», – подумал он, нажимая на кнопку «прослушать».
Ее голос был неуверенным. И, судя по звуку ветра, Эмма записывала свое сообщение на улице. «Видимо, вышла во двор колледжа между парами», – заключил Стив. Свой монолог она начала со слов: «Привет. Сейчас, когда у меня появилось немного времени, давай попробую рассказать, как я все это вижу, – последовала небольшая пауза. – Как мне кажется, мы еще недостаточно хорошо знаем друг друга. Сколько мы гуляли с тобой? Три часа?»
Стив не принимал ее доводы о всей абсурдности его признания в чувствах. Но он ловил себя на мысли, что ему просто нравится слышать голос Эммы. Хоть он и страшно волновался из-за того, к чему она клонит.
«Ты ведь очень мало знаешь обо мне: ты не знаешь, какая у меня семья, с кем я дружу. Были ли раньше у меня отношения… И все то же самое я могу сказать о тебе». Разумеется, Стив был в курсе того, с какими аморальными существами тусовалась Эмма. В основном, это были ее одногруппницы, которые были готовы отсосать любому, кто сделает за них лабораторку. Она часто писала им что-то в твиттере и ставила лайк на их шлюховские посты. Тем не менее, влюбленность – это не про разум, и Стив все равно идеализировал Эмму. Ну а что касается семьи… Эмма, вообще-то, сама упоминала в их разговоре о сложных отношениях с мамой.
«Я думаю, нам нужно сначала попробовать чаще общаться. Именно лично», – после этих слов Эммы Стив наконец-то смог с облегчением выдохнуть. В личных контактах с Эммой он нуждался, словно в лекарстве, без которого он умрет мучительной смертью или будет страдать и жить вечно, что в миллиард раз страшнее.
«… потому что в этой нашей с тобой переписке я показывала себя… ну, с якобы доброй стороны. И знаешь, это ужасно, когда ты представляешь себе человека таким, каким он не является. Я вижу лишь две причины, почему ты так легко написал мне о своих чувствах. Либо они неискренние, либо у тебя просто не было того негативного опыта, который был у меня».
Стив скривил рожу и подумал: «Какую же херню она несет». Чувства были искренними, а негативный опыт – это, без преувеличения, вся его долбаная жизнь. Естественно, про все ее страдания по бывшему он тоже знал. Опять же из ее твиттера. Соцсети – опухоль современного общества, которая, приходится признать, бывает иногда очень и очень полезной.
«И как я уже говорила… нам надо сначала получше узнать друг друга. Поверь, не стоит доверять свои чувства тому, кого ты почти не знаешь», – на этих словах сообщение Эммы закончилось.
«Могло быть и хуже», – решил Стив. Он немного успокоился. А где-то через полминуты предложил Эмме встретиться в любой удобный для нее день. На что она ответила: «Мы можем встретиться в следующую субботу. Может быть. Я сейчас сильно занята из-за учебы. Давай, я напишу тебе на неделе, и мы договоримся. О’кей?»
«Да, конечно», – написал Стив.
«Только попробуй еще раз отменить встречу. Не заставляй меня приходить к тебе в колледж», – сказал про себя Стив и вернулся на рабочее место. До конца дня он так и просидел без дела.
Глава 6
«Вперед, вперед, ребята!» – повторял мистер Маккензи, воодушевляя «юных атлетов» пробежать еще один круг. Вот уже шесть лет на стадионе средней школы Мак-Кинли трудился полный мужчина в белой футболке, на спине которого красовалась гордая надпись «Тренер». Он был абсолютно лысый, однако о бейсболке даже не задумывался – не хотел походить на своего старшего брата. В отличие от других учителей физкультуры, не оставляющих свой свисток ни на минуту, мистер Маккензи предпочитал использовать традиционные методы – кричать.
– Давай, Чедвик. Команды «стоп» не было! – подгонял он отстающего. Кажется, помогло это мало.
Уилл упал на траву с тяжелой отдышкой. Мистер Маккензи неуклюже побежал в сторону «раненого», переваливаясь с одной ноги на другую. Мимолетом ему показалось, что он переполнен волнением за студента. Ведь спорт – это про то, чтобы улучшить здоровье, а не угробить его с потрохами. Но, не успев почувствовать даже капельку холодного пота на лбу, Маккензи вдруг вспомнил основную и единственную заповедь учителя физкультуры: «Нет крови – нет паники».