Принятие также подразумевает сочувствие по отношению к себе. Это означает отказ от двойного стандарта, который, как мы видели, слишком часто определяет наши отношения с миром.
Будучи врачом, я часто вижу человеческие страдания. Нет смысла пытаться выбрать пациента, который страдал сильнее остальных. Но если бы меня поставили перед таким выбором, я немедленно назвал бы этого человека. Я не рассказывал ее историю ни в одной из предыдущих глав, потому что ее заболевания подходят под описание, которое можно найти почти в каждой из глав. Я буду называть ее Коринн. Ей около пятидесяти лет, и у нее следующие диагнозы: диабет II типа, патологическое ожирение, синдром раздраженного кишечника, депрессия, ишемическая болезнь сердца, два сердечных приступа, высокое кровяное давление, волчанка, фибромиалгия, астма. Кроме того, совсем недавно был обнаружен рак кишечника. «Я принимаю столько лекарств, — говорит Коринн, — что они заменяют мне завтрак, достаточно просто принять все эти препараты. Только за завтраком принимаю по тринадцать таблеток».
Коринн была моей пациенткой на протяжении двадцати лет. Многое из того, что я узнал, я услышал от нее и от других пациентов, подобных Коринн, которые делились со мной своими историями. В детстве Коринн пережила насилие и все депривации, которые только можно представить. Повзрослев, она постоянно заботилась не только о своем муже, детях, братьях, сестрах и друзьях, но и о каждом, кто переступал порог ее дома. До недавнего времени сказать «нет» было для нее чем-то невообразимым. Даже сейчас, несмотря на тяжелое состояние здоровья и на то, что она может передвигаться только с помощью мотосамоката, для нее это по-прежнему мучительно сложно.
«Я воспринимаю себя как раздутый сгусток. Я бесформенная. Я вижу ауры других людей. А моя выглядит черно-серой, ее нельзя определить. Как будто смотришь на человека в тумане, видишь его контуры, но не цельную фигуру».
«Если бы вы увидели другого человека, который испытывает сложности с определением личных границ, вы проигнорировали бы его, считая, что он тоже раздутый сгусток?»
«Нет. Я знаю нескольких людей с ожирением, и я не называю их раздутыми сгустками. Скорее это мое собственное представление о себе как о человеке. Я будто бесформенная жижа, когда дело доходит до эмоций».
«Тогда с кем я сейчас разговариваю? Со мной говорит раздутый сгусток? Разве у вас нет внутри ощущения настоящей себя?»
«Возможно, немного. Я не уверена на сто процентов».
«Тогда давайте просто обратимся к этому „немного“».
«Небольшая часть меня хочет контролировать ситуацию и не позволять окружающим диктовать свои условия и принимать решения за себя, без моего согласия».
«Что еще вы можете о себе сказать? Назовите качества своего характера».
«Я не изменяю, не обманываю, не жульничаю, я соблюдаю законы и стараюсь наилучшим образом относиться к окружающим».
«Вы поступаете так, потому что не знаете, как сказать „нет“, или это искренняя забота?»
«И то и другое. Хотя по большей части это искренняя забота».
«Тогда как вы можете называть себя раздутым сгустком?»
«Потому что я постоянно колеблюсь, когда дело доходит до того, чтобы отказать в чем-то своей матери. Еще пару дней назад я не могла сказать ей: „Нет, тебе лучше не приезжать этим летом в гости, не в этот раз“. Я не смогла этого сделать. Я не хотела принимать такое решение».
«Если бы другой человек сказал вам, что ему трудно принять подобное решение, что бы вы ему ответили?»
«Я бы ответила: „Да, вам сложно сказать маме то, что вам хочется, но нужно собраться с силами и сделать это“».
«А если не говорить ему о том, что делать, что можно понять об этом человеке?»
«Он боится того, что, если он будет отстаивать свою точку зрения, его отвергнут».
«Если вы не можете сказать то же самое о себе, то только потому, что не уделяете такого же сострадательного внимания своей личности. Вы не можете заставить себя сказать „нет“, если не знаете, как это сделать. Но, по крайней мере, вы можете проявить сострадательное внимание к человеку, который испытывает трудности с тем, чтобы сказать „нет“.
Давайте посмотрим на то, в какое затруднительное положение вы себя поставили, — продолжил я. — С одной стороны, вы не знаете, как отказать, а с другой — осуждаете и порицаете себя за неспособность сказать „нет“. В конечном счете вы называете себя раздутым сгустком. Благодаря сострадательному вниманию вы поймете себя так же ясно, как и другого человека, — например, того, кто напуган. И вы скажете уже с позиции не осуждения, а сострадательного наблюдения: этот человек действительно напуган. Этому человеку действительно больно. Ему, как и мне, тяжело сказать „нет“, потому что незамедлительно возникает риск неприятия.