Когда они первый раз выступали на разогреве у другой, как считалось, более знаменитой группы, выходя перед Vanilla Fudge, то казалось, что это дорога прямо в омут. The Fudge преуспевали и были знамениты тем, что газета International Times восхищенно описывала как «расплавленный свинец на виниле» из их медленных и тягучих записей поп-хитов вроде ‘You Keep Me Hanging On’ группы Supremes и ‘Ticket to Ride’ The Beatles. Будучи беспредельно амбициозными, они построили свою репутацию в Америке, открывая шоу Хендрикса, The Who, Cream и The Doors и, как говорили, часто отнимали овации у главного исполнителя. У Zeppelin был тот же лейбл — Atlantic — и то же доверенное лицо в Нью-Йорке — Стив Вайс. Они уже делали тур вместе с The Jeff Beck Group, и тогда Грант с Коулом относились к ним хорошо. Но это не значило, что ребята из Fudge собирались дать этим британским новичкам фору. Они уже прошли тяжелый путь, как раз тот, на котором сейчас были Zeppelin. И теперь, когда они были главными исполнителями в афише, они не собирались идти на уступки кому-либо — другу или врагу. Все это промелькнуло у Джимми в голове, когда он стоял за кулисами, покуривая и стараясь делать вид, что ему все равно.
Наконец, после того как прошла, казалось, вечность, заявленная в афише третьей группа Zephyr завершила свое выступление и медленно покинула сцену. Четверо парней из Zeppelin размышляли, сколько им еще придется ждать своей очереди. Ответом было: недолго. Едва ли пятнадцать минут спустя громыхающий американский голос объявил по громкой связи: «Дамы и господа, с первым американским выступлением, из Лондона, Англия, пожалуйста, встречайте… Led Zeppelin!» Под редкие хлопки вежливых аплодисментов они гуськом спустились по бетонной лестнице на сцену. Беспокойства им добавляло еще и то, что выступать надо было на вращающейся платформе. Джимми уже делал это раньше на выступлениях в Америке, где идея играть во все стороны была популярной, но никогда это не любил. Роберт, босой, все еще взволнованный, неоднократно представлявший участников группы по имени, пока они играли первые номера, был сбит с толку, не понимая, к кому ему обращаться. Он начинал фразу, а к тому времени, когда она заканчивалась, перед ним уже были совершенно другие лица. Остальным, кто не зависел от зрительного контакта с аудиторией, было полегче. Джонси держался рядом с ударной установкой, где Бонэм занимался вколачиванием своих инструментов в землю. В конце концов, Роберт просто закрыл глаза и стал надеяться на лучшее.
Первые номера прошли как в тумане… ‘Good Times Bad Times’… ‘Dazed and Confused’… ‘Communication Breakdown’… Скрипичное представление Джимми в ‘Dazed…’ прошло особенно хорошо, как это всегда бывало во время прошлых гастролей The Yardbirds. К концу выступления что-то произошло. Группа справилась с волнением и была в ударе. Роберт размахивал руками, как Джо Кокер, Джимми вертел свой бросающийся в глаза Fender Telecaster 1958 года, подаренный ему Джеффом Беком, вокруг коленей, и ноты вылетали из него, как искры из костра. Дальше ‘I Can’t Quit You Baby’… ‘You Shook Me’… ‘Your Time Is Gonna Come’… в контракте было прописано сорокаминутное выступление, но в итоге они играли больше часа, и мало-помалу нараставшее возбуждение в толпе в конце концов разразилось неожиданно оглушающим крещендо аплодисментов, когда они наконец поклонились и удалились со сцены, стараясь не споткнуться о все еще вращающийся пол.
После этого в гримерке все они были в восхищении. Не только осчастливленный Плант. «Мне понравилось! — повторял он снова и снова. — Мне понравилось!» Потом он поворачивался к любому, кто стоял рядом, и спрашивал: «Хорошо было, да? Было здорово!» Так и было. Фактически, настолько, что хедлайнеров в гримерке дальше по коридору теперь сковало оцепенение. Как сказал ударник Fudge Кармайн Аппис, как только они стали хедлайнерами, им «всегда было интересно, кто же станет той группой, которая придет и даст нам под зад, — и ею стали Zeppelin».
Если бизнес-чутье Питера Гранта обеспечило, что во время первого американского тура группа посетит все нужные места, то исполнительский опыт Джимми Пейджа обеспечил, что каждый, кому посчастливилось поймать их в этих местах, их запомнит. Хотя у них был только один альбом — в течение первых трех недель тура не выпущенный, — из которого они выжимали материал, гитарист был рад дополнить выступление любым кавер-номером в угоду толпе. Головокружительный взлет Дилана и The Beatles на двойной трон вновь организованной и в высшей степени элитной рок-аристократии мог укрепить мнение, что наиболее одаренные артисты выступают только с собственным материалом, но это было еще то время, когда звезды международного масштаба вроде Хендрикса, The Stones, The Who, Джо Кокера и, да, Джеффа Бека регулярно представляли кавер-версии песен, особенно на живых выступлениях. Конечно, в случае The Stones или The Who, которые стремились превзойти The Beatles как авторов с серьезной репутацией, каверы внимательно отбирались — Чак Берри и Роберт Джонсон для первых, Эдди Кокран для последних, — чтобы одновременно и отразить безупречный вкус исполнителей, и предложить некую преемственность.