- По-моему, на этот раз можно обойтись без изысканной вежливости, возразила Гиацинта. - После того как ты ушел, он пронесся еще восемнадцать раз.
- Восемнадцать... восемнадцать... восем... Да это просто неслыханно!
- У меня такое впечатление, будто к завтраку явилось слишком много гостей, и притом незваных.
- Подобное поведение нельзя расценивать иначе как намеренное оскорбление. Никаких Нот! Мы поговорим с ним на его собственном языке!
И король вызвал к себе капитана королевских лучников.
Глава 2
Первый советник Бародии отправляется на прогулку
Снова было раннее утро.
Веселунг сидел за столом, накрытым к завтраку, а перед ним выстроился в шеренгу отряд лучников.
- Запомните, - возбужденно объяснял король, - когда король Баро... когда некий... словом, когда я скажу "когда!", все выстрелят в воздух. Ни во что не цельтесь - просто выпускайте стрелу вверх, и... ээ... посмотрим, чья взлетит выше всех. Если, конечно, что-нибудь случайно... ээ... заденет о стрелу, - это маловероятно, но... Ну, значит, заденет, и точка. В конце концов, может ли там, - и он посмотрел в небо, - что-нибудь оказаться?
- Так точно, сир! Или, скорее, никак нет, - браво отчеканил капитан.
- Очень хорошо. Итак, приготовились... По местам!
Солдаты зарядили луки и заняли свои места. На башне стоял дозорный. Все было готово.
Веселунг очень волновался. Он переходил от одного солдата к другому, расспрашивал о жене и детях, хвалил начищенный кивер и советовал стрелку немного отвернуться от солнца. То и дело он подбегал к дозорному, указывал пальцем на горизонт в направлении Бародии и снова возвращался.
Дозорный не подвел.
- Величество в воздухе! - внезапно провозгласил он.
- Когда! - заорал король, и вверх устремилась туча стрел.
- Вот здорово! - закричала Гиацинта, радостно хлопая в ладоши. - То есть, я имею в виду - как вы могли?! Вдруг он ранен?
Веселунг испуганно обернулся.
- Гиацинта? Ты здесь?
- Я только что поднялась. Ну как, вы в него попали?
- В кого "в него"?
- В короля Бародии, конечно.
- Короля Баро... Дитя мое, при чем здесь король Бародии? Мои лучники упражняются в стрельбе по дальней цели - парящий коршун. - Он обратился к капитану: - Коршун задет?
- Только одной стрелой, сир. В бакен... в хвостовое оперение!
- Только одной стрелой. Попала в бакен... в хвостовое оперение. Дорогая, с какой стати ты вдруг заговорила о короле Бародии?
- Ах, отец, как это дурно с твоей стороны! Ты чуть не убил беднягу. Испортил его знаменитые бакенбарды!
- Его величество король Бародии! Бакенбарды! Это просто ужасно! Но как он мог там оказаться? Боже, какое несчастье! Я немедленно должен составить объяснительную Ноту.
Гиацинта благоразумно заметила:
- А тебе не кажется, что сначала он должен что-нибудь прислать?
- Да, да, ты права. Несомненно, он пожелает объяснить, почему он здесь оказался.
Веселунг подошел к лучникам, которые уже снова стояли шеренгой.
- Можете увести людей, - сказал он капитану.
- Слушаюсь, ваше величество!
Его величество торопливо огляделся по сторонам и конфиденциально шепнул капитану:
- Кто из солдат... - он как бы невзначай потер рукой правую щеку, ...ээ... вот именно. Вон тот, слева? Прекрасно.
Он подошел к солдату на левом фланге и вложил ему в руку мешочек золота.
- Я восхищен вашим стилем, мой друг. Движение запястья просто безупречно! Никогда не видел, чтобы стрела взлетела так высоко.
Отряд отсалютовал и удалился, а Веселунг с Гиацинтой сели завтракать.
- Немного лососины, дорогая? - предложил король.
Первый Советник Бародии навсегда запомнил этот день. И жене своей не позволял о нем забыть. Фраза "Это напоминает мне тот день, милая, когда..." с некоторых пор стала сигналом, по которому его гости срочно начинали откланиваться. Но домочадцы не имели возможности спастись бегством, им оставалось лишь вооружиться терпением.
Денек действительно выдался на редкость беспокойный. Уже в девять утра Советника вызвали к королю, который нежно лелеял пострадавшую часть тела и пребывал в состоянии крайнего раздражения. Он настаивал на немедленном открытии военных действий. Советник пытался склонить его к более мягким мерам.
- По крайней мере, ваше величество, - умолял он, - позвольте мне сначала свериться с прецедентами.
- Столь возмутительная наглость беспрецедентна, - холодно возразил король.
- Я не говорю о полном совпадении, сир, но все же сходные прискорбные случаи... ээ... случались.
- Это был не случай!
- Конечно, конечно. Мне следовало сказать "вероломные нападения". Вот, например, ваш высокочтимый дедушка однажды имел неосторожность поссориться с королем Арабии, и тот наложил на него заклятие, в результате чего ваш высокочтимый дедушка был вынужден - правильнее будет выразиться, предпочитал в течение нескольких недель передвигаться на четвереньках. Можете себе представить, какое впечатление это производило на подданных, несмотря на их величайшую лояльность. Далее. Хотя ваш случай и не включает в себя перемещение на четвереньках...
- При чем тут вообще четвереньки?! - заорал король.
- Неудачное сравнение, ваше величество. Я имел в виду, что хотя ваш случай и не может рассматриваться как аналогичный случай, но все же процедура, действовавшая в случае вашего высокочтимого дедушки... - Бедный Советник совсем запутался.
- Мне дела нет до моего высокочтимого дедушки. Мне дела нет до всех ваших "случаев", мне дела нет до ваших или чьих-либо еще бакенбардов, - злобно приговаривал король, поглаживая свои собственные. - Я жажду крови короля Евралии! - Он оглядел придворных:
- Любому из вас, кто покончит с королем Евралии и принесет мне его голову, я отдам руку моей дочери.
Наступила глубокая тишина.
- Которой дочери? - прозвучал наконец осторожный голос.
- Старшей!
Тишина стала еще более глубокой.
Первым осмелился заговорить все тот же Советник.