14
После исчезновения отца мы с Эгги поехали домой в Сидней к маме, которая за два года нашего отсутствия ничуть не изменилась, лишь густые темные волосы посеребрились сединой. Мы сморгнули слезы, и жизнь вернулась в прежнее русло, однако я чувствовала себя диким животным, которое засунули в человеческое тело. Я слышала зов. Живой я ощущала себя только в лесу.
Я быстро и усердно училась и к двадцати пяти годам получила две ученые степени. Эгги же обратила свои усилия на подростковые утехи, которых раньше была лишена. К тому времени когда я окончила университет, она переспала с половиной сиднейских мужчин. Я не признавалась, что охотно поменяла бы ее жизнь на свою, что хотела бы жить телом, ради прикосновений, вкусов и вожделения. Но мне и не нужно было исповедоваться — сестра это уже знала.
Жарким вечером вскоре после того, как я начала учиться в аспирантуре, я поехала к маме в наш старый дом. Мы с Эгги уже давно перебрались в дешевый жилой район около моего университета. Но я старалась как можно чаще навещать маму, поскольку она проводила вечера в одиночестве, изучая фотографии преступников и жертв, а и те и другие казались мне жутковатой компанией.
В тот мой приезд она сидела на полу, разложив перед собой материалы текущего расследования. На нее были направлены два вентилятора, которые всего лишь гоняли туда-сюда горячий воздух, и она чередовала глотки красного вина с кубиками льда. Я налила себе бокал и села рядом, побрызгав руки и ноги средством от комаров, потому что мама так и не обзавелась защитной сеткой для окон.
— Чем ты сейчас занимаешься? — поинтересовалась я.
Она подняла на меня глаза, вероятно только сейчас заметив мое присутствие.
— Ищу пропавшего человека. — Она подвинула ко мне фотографию девочки-подростка.
— Может, она просто сбежала из дома? — спросила я, изучая улыбающееся юное лицо.
— Нет.
— А что тогда случилось? — Я хотела знать подробности и одновременно не хотела. Со мной всегда так было. Это был своего рода танец, который мы исполняли с мамой, а возможно, конкурс, который я всегда надеялась выиграть, но никогда не получалось.
— Ее убили, — ответила мама.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что, когда кто-то пропадает, так всегда бывает. Это каждому копу известно.
— Ну, может, и нет, — тихо ответила я. — Может, она отправилась искать приключений.
— Хотела бы я навестить тот мир, в котором ты живешь, девочка моя, — проговорила мама. — Он, кажется, добрее, чем этот. — И потом: — Как твои волки?
— Они далеко отсюда.
— Что же тебя здесь держит?
— Если защитить диссертацию, мне предложат лучшую работу.
— На самом деле ты медлишь, потому что не хочешь оставлять Эгги.
— О чем ты? — Вариант, что я уезжаю без Эгги, даже не рассматривался. Неужели мама до сих пор этого не поняла?
Она пожала плечами, проводя кубиком льда по лбу.
— В конце концов вам придется расстаться.
— Почему?
— Потому что ты не можешь жить без леса, а она может, — просто ответила мама.
В глазах у меня внезапно встали слезы.
— Но без нее я ничего не хочу.
Мама посмотрела мне в лицо. Ее черты расплылись у меня перед глазами.
— Возьми себя в руки.
Через несколько недель я сидела на траве в кампусе Сиднейского университета и наслаждалась вечерним солнцем. Я уже начинала клевать носом, когда на страницу моей книги легла тень. Я подняла голову.
— Привет, — произнес силуэт.
— Привет, — ответила я.
Мужчина отошел в сторону, чтобы я смогла увидеть его — незнакомец. Высокий, скуластое, чисто выбритое лицо, симпатичный. Свежий запах одеколона что-то мне напомнил.
— Ты на занятия или с занятий? — осведомился мужчина.
— Уже закончила.
— Можно я угощу тебя стаканчиком, а ты расскажешь мне, как это было?
Любопытно.
Я взглянула на часы. Эгги должна была освободиться только через несколько часов — она преподавала иностранные языки. Я обычно знакомилась с кем попало только в компании сестры, но, с другой стороны, незнакомые мужчины никогда и не подходили ко мне ни с того ни с сего как ни в чем не бывало.