Никогда, ни раньше, ни после, не видела я такого божественного пейзажа.
Эгги, тяжело дыша, остановилась на вершине. Ей удалось выдохнуть «Ох», и потом вновь воцарилось молчание.
— Мы увидим животных? — спросил наконец Гас.
— Может быть, — ответила я. — Если повезет. Давайте разобьем лагерь.
Позже мы рассказывали истории, сидя вокруг костра. Эгги с наслаждением расписывала Гасу, как в детстве мы с ней менялись местами, чтобы проверить, заметит ли кто-нибудь. Никто не замечал — ни учителя, ни друзья. Только мама.
— И часто вы это проделывали? — Испросил Гас.
— Нет, — ответила я.
— Постоянно, — сказала Эгги. — Инти стыдно вспоминать, что ей это очень нравилось.
Я покраснела, радуясь, что в тусклом свете костра этого не видно.
— А что именно тебе нравилось? — уточнил Гас.
Я задумалась, отчетливо вспоминая те времена. Правда была проста: жизнь вокруг Эгги всегда била ключом, она много общалась. Примеряя на себя ее одежды, я чувствовала себя более живой, чем в собственном образе.
Гасу, однако, я ответила:
— Было интересно, получится ли у меня. Наверно, мне было просто весело.
— Как вам это удавалось? Потому что вообще-то вы, девчонки, совершенно разные…
— Это называется актерское мастерство, дорогой, — заметила Эгги.
— Я знаю сестру так же хорошо, как и себя, — добавила я. — Поэтому мне нетрудно прикинуться Эгги.
Разговор на эту тему, по-видимому, доставлял Гасу удовольствие.
— Будь у меня брат-близнец, я бы без конца морочил людям голову.
— Мы это учтем, — пробормотала Эгги.
— А надо мной вы никогда так не шутили? — спросил он.
Мы замолчали, потому что до такого пока еще не дошли.
— Ты же знаешь, что нет, — ответила Эгги. — По крайней мере, намеренно.
— Откуда же мне знать?
— Ты бы заметил.
— В первый раз я не догадался, — напомнил он. Пусть не врет.
В темноте что-то зашевелилось. Я вскочила на ноги.
Снизу по склону приближались шаркающие шаги.
— Это что еще за фигня? — прошептал Гас.
Я схватила фонарик, посветила вниз и успокоила своих спутников:
— Расслабьтесь. Это всего лишь люди.
— Привет! — поздоровалась Эгги с туристами, которые остановились поболтать у нашего костра.
Двое мужчин среднего возраста, судя по выговору, американцы.
— Австралийцы? — спросил один из них.
— Не в бровь, а в глаз, — ответила Эгги с нарочитым австралийским произношением — ей всегда нравилось во время путешествий расширять диапазон акцентов.
— А мы из Колорадо. — Как оказалось, они приехали на охоту.
Из-за их спин торчали длинные узкие стволы ружей.
— На кого охотитесь?
— На волков.
— Зачем? — спросила Эгги.
— Потому что Аляска — единственный штат, где это еще разрешено, — ответил незнакомец, словно такое объяснение подразумевалось само собой.
— Но зачем вообще охотиться? — не унималась Эгги.
— А какой выбор? Стрелять в несчастных антилоп, которые не могут защищаться, даже если на кону их жизнь?
— Это вид спорта, — согласился его друг. — Охотиться на хищников интереснее, чем гоняться за трусливыми тварями. Так наши силы равны.
— Если вы хотите, чтобы ваши силы были равны, почему бы вам не бросить ружья и не попытаться справиться с волком голыми руками? — предложил Гас.
Американцы засмеялись, как будто он пошутил.
— Знаете что? Мы будем использовать оружие, которое создано человеком, а они пусть используют то, что есть в их распоряжении, — заявил один из них.
— Вы отвратительные типы, — четко произнесла Эгги таким холодным голосом, что он прорезал ночь и заставил замолчать все вокруг.
Охотники неловко потоптались на месте.
— Мы, пожалуй, пойдем, — сказал один из них. — Извините за беспокойство.
— Не за что. На самом деле вы беспокоите всю здешнюю экосистему, — заявила моя сестра, и я ощутила прилив любви к ней.
— Волки не охраняются законом, — возразил второй американец. — Их тут полно.