Было, правда, одно обстоятельство, омрачающее счастье молодой пары — это взаимодействие, вернее, полное его отсутствие, с матерью Мергена. На письма женщина не отвечала, тётя Таня сообщала, что жива родня, работает, переживать о них не стоит.
Фактически, за прошедшие годы с момента его ухода из дома после памятного избиения Дамбой, парень с новой семьей Иджили виделся лишь однажды, когда, тайком от Лизы, слетал на материн день рождения.
Встреча оказалась нерадостной для обоих. В квартиру, где теперь жили мать, отчим и двое их детей, Мерген не попал, потому что маленькие сводные братья ему просто не открыли дверь, сказав, что не знают его, а родителей дома нет.
Мерген поспрашивал у соседей, выяснил, что мать ушла в магазин, и дождался ее на улице. Иждиля, постаревшая, какая-то поникшая и тусклая, долго плакала, сидя с ним на скамейке рядом с детской площадкой у дома, просила прощения у повзрослевшего сына, говорила, что живет хорошо, но потребовала больше не приезжать и не лезть в ЕЁ семью… Вот прямо так.
Тётя Таня, к которой он буквально приполз, придавленный новостями, извинялась перед парнем, винила себя, что не досмотрела когда-то и позволила Иджиле «замутить» с этим «святым чертом», утешала молодого человека и предложила последовать словам матери.
— Не рви себе сердце, сынок, не вини себя и её прости. Слабая она баба, ведомая… Но раз живет, значит, её все устраивает. Им должны новую квартиру дать, побольше, за твоей пропиской я прослежу, не волнуйся. Пацаны мелкие неплохие, хоть и зашуганные малость, да и Иджиля не цветёт… Однако, сама постелила — самой и спать. Езжай к Лизке, живите дружно, а там как бог даст — посоветовала маленькая дворничиха, похлопав расстроенного парня по плечу.
Лиза, когда, наконец, узнала (после свадьбы уже) о произошедшем, порывалась поехать, разобраться, навалять… Но Хантер резко пресек её поползновения, обнял и сказал, что у него есть семья — это она, Лиза, старики Хмыровы, тетка Сормова и будущие дети. За них он готов отдать жизнь, и большего ему не нужно.
«Закрыли тему» — поцеловал жену Хантер, и только многие годы спустя, приехав на могилу Иджили, безутешно расплакался… Жестоко? Возможно, но бывает такое. И кого винить? А, проехали…
«Съесть банку маринованных помидоров — к беременности, точно» — думала прибабахнутая новостями Лиза Манджиева, сидя в коридоре МИДовской больницы, куда её привезла на такси взволнованная Светлана Давыдова после звонка дочери с сообщением «Что-то со мной не так».
По словам гинеколога, состояние девушки соответствовало нормам начала второго триместра, велела не напрягаться, избегать стрессов и волнений и назначила день следующего посещения.
Лиза до вечера, пока не вернулся с работы Хантер, пребывала в прострации, пытаясь осмыслить и всё равно не осознавая свое «интересное» положение.
Муж сначала даже не понял, что она ему сказала, потом встал перед ней на колени и поцеловал в живот. И Лизу отпустило: она улыбнулась и вступила на путь подготовки к родам, которые, по словам врача, случатся в мае.
«Ну, прям земля в иллюминаторе: я — Козерог, Хантер — Дева (да, муж Лизы был моложе её почти на год), ребенок — Телец. Хоть скандалить не будем» — решила попаданка.
Когда в начале апреля врач осторожно сообщила беременной Лизе, что, так как у неё двойня, рожать, возможно, она будет раньше срока, попаданку осенило: 1986, апрель, Чернобыль… И испугалась до мокрых подштанников!
Несколько дней Лиза психовала, потом села на трамвай и поехала в Елоховский (Богоявленский) собор на Бауманке. Днем там было малолюдно, она поставила свечи всем святым, кого знала, помолилась, как умела, успокоилась и двинулась к выходу.
Ей навстречу осторожно вышагивала невысокая, кого-то напомнившая, беременная в темной юбке в пол, поддерживаемая под локоток смутно знакомым молодым человеком… Лиза уступила им дорогу в тесноватом «предбаннике», вышла на улицу и остановилась, увидев поднимающуюся по ступенькам БЫВШУЮ СВЕКРОВЬ!
«Так это были Сергей и Жанна, а это — Вера Степановна… Мир поистине тесен!». Лиза оглянулась: экс-свекровь подошла к экс-мужу с нью-невесткой, втроем они выглядели счастливыми и торжественными…
«Ну, вот и слава богу! Совет да любовь!» — у Лизы с души свалился камень, и в этот миг она уверовала — все будет хорошо!
Два сына Манджиевых родились 9 мая под залпы праздничного салюта. Хантер напился второй раз в жизни, а Лиза так и не дождалась известий о катастрофе в Припяти: ни в апреле, ни позже…