- Улька! – одернула ее та, что постарше, и улыбнулась мне. – Вы извините, госпожа, это она не со зла, просто у нее с утра с головой не все в порядке. Эти дни, сами понимаете.
Ну, вот, опять я госпожа!
Но я только осторожно кивнула и покосилась на ванну. Знаете, я только однажды видела такую в своей жизни, и то только тогда, когда в ней заливали кислотой упирающуюся ведьму. Зрелище далеко не из приятных, скажу я вам, и испробовать такое купание на себе я совсем не хотела.
- Вы это, располагайтесь, а мы сейчас все принесем! – беловолосая схватила подружку под локоть, и они удалились так же быстро, как и вошли.
Прислушавшись, я убедилась, что они ушли, и медленно подошла к огромному медному тазу с кривыми ножками в виде изогнутых рогов. Я присела на край кровати и неуверенно протянула к нему руку, едва касаясь пальцами гладких серебристых краев.
Если бы не прошлое, может быть, я бы и согласилась выйти за него замуж – просто для того, чтобы жить здесь.
И отец…
Я вздрогнула и убрала руку от ванны, когда перед глазами вновь предстала та ужасная картина: бездыханное тело отца в луже собственной крови, а рядом обезглавленный труп Марты. И, святые духи, ее лицо со стеклянным взглядом, который застыл прямо на мне.
Из коридора снова послышался грохот – служанки возвращались.
Первая из них, беловолосая, ураганом залетала в комнату и поставила на пол два больших ведра, от которых облаком шел горячий пар. Улька, задержавшись на секунду, прибежала следом и осторожно поставила на кровать продолговатый белый кусок мыла и круглую волосатую мочалку.
- Налей воду, - сказала ей светловолосая, а сама двинулась ко мне.
Я встала. Не знаю, у меня такого никогда не было, но от пристального взгляда ее серых глаз мне хотелось съежиться или – еще лучше – исчезнуть. Мне почему-то сразу же вспомнилась мама и ее строгие, но одновременно любящие глаза.
- Раздевайтесь.
- Ч-что? – промямлила я.
- Раздевайтесь, говорю. Госпожа Залия приказала нам привести вас в порядок. Вот, давайте помогу.
Не дожидаясь ответа, белобрысая уверенно развернула меня за плечи к себе спиной и стала возиться с завязками платья. Стоило ей только к нему прикоснуться, как нитки жалобно скрипнули и, за пару дней прогнив насквозь, с хрустом лопнули, обнажая мои тощие плечи.
В следующую секунду платье соскользнуло на пол.
Я ощутила, как щеки медленно становятся пунцовыми, а все тело охватывает дрожь. Я попыталась закрыться руками, но служанка лишь хмыкнула.
- Не беспокойтесь вы так, чего ж мы там не видели-то? – попыталась она меня «успокоить». – Эт перед мужиками мы все разные, а так – одна муть, можете даже не думать. Вот, пройдемте.
Она подала мне руку и подвела к ванне, в которой дымилась свежая прозрачная вода. Старые туфли сами собой соскользнули с лодыжек.
Я замычала и попятилась. Они что, сварить меня хотят, что ли? Я не рак, краснеть не начну, сразу сжарюсь!
- Ой, да не упирайся ты! – раздраженно сплюнула Улька.
Я сглотнула и послушно задрала ногу, перекидывая ее через край медной посудины, но стоило моим пальцам прикоснуться к покрытой рябью глади, как я сразу же с вскриком подтянула ее к себе.
Белобрысая обхватила мою талию руками и настойчиво толкнула вперед, заставляя по колени зайти в воду. Я зашипела, буквально чувствуя, как плавится моя кожа, а Улька тем временем тянула меня за плечи вниз.
Я всхлипнула и глубоко вдохнула, прежде чем погрузиться с головой в этот чертов кипяток.
***
Час спустя я сидела на кровати, вжавшись в угол и укутавшись с головой в одеяло. Тело ужасно дрожало от бродящего по комнате холода (не знаю, какой идиот ляпнул им, что так ты становишься красивее, но я его уже ненавижу!), а кожа покраснела и приобрела оттенок незрелого помидора, и горела так, что мне казалось, прикоснись я к ней хоть пальцем, и она начнет слезать с меня пластами.
Черт, они действительно будто хотели спустить с меня шкуру…
Мое порванное платье и туфли они сразу же забрали, но я успела вынуть из кармана крюк и теперь крепко прижимала его к самому сердцу, ощущая, как от него разливается необъяснимое волшебное тепло.
Всхлипнув, я со злости плюнула на пол, который итак весь покрылся слоем воды, от чего походил на миниатюрный бассейн посреди дома.
В открытую дверь кто-то тихо постучался.
Это была высокая черноволосая женщина лет тридцати в богатом светло-коричневом наряде с пышными невесомыми юбками, из-под которых едва выглядывали лакированные носки миниатюрных туфель-лодочек.
Увидев мои волосы, она слегка нахмурилась, и от этого ее лоб покрылся сетью маленьких морщинок.
- Вот значит, как, - тихо пробормотала она и сложила изящные тонкие пальчики перед собой в замок.
Она медленно подошла ко мне и села на край кровати, слегка склонив голову, от чего длинные волосы соскользнули с ее плеч и серебристым водопадом струились на скомканное покрывало у моих ног.
- Я Залия.
В отличие от остальных богатых женщин, которых я только видела, она не пыталась навешать на себя как можно всяких золотых побрякушек. Скорее, наоборот, сократила их количество до полного нуля, и только тонкий кружочек серебра с небольшим прозрачным камушком украшал безымянный палец ее правой руки.
- А тебя как зовут? – мягко спросила она, и в ее голосе я не чувствовала никакой скрытой угрозы, как это бывает в разговоре с ей подобными, которые считают, что весь мир должен перед ними стоять на коленях и от благоговения биться головой об пол. Но от этого мое к ней отношение уж точно не изменилось.
Я думала, отвечать ей или дождаться, пока сама скажет. Я внимательно ее оглядела, и сама не заметила, как начала ей завидовать. Сама-то я никогда красотой не отличалась, а жена бургомистра действительно была… ослепительной. Не сомневаюсь, ей стоит только пальцем поманить, и любой мужчина с радостью побежит целовать ей руки.
Она прищурилась. В слегка красноватых карих глазах промелькнула едва заметная искра – Залия тоже умела злиться, и я определенно не внушала ей ни крупицы доверия.
- Ольха.
- Ольха, - она кивнула, и ее тонкие алые губы, подведенные помадой, расплылись в теплой улыбке. – Красивое имя.
Ну, хорошо хоть о волосах не вспоминает.
- Как раз под цвет твоих волос.
Твою мать!
Я стиснула зубы, стараясь сдержаться и не нахамить ей при первой же встрече.
- Кстати, их как раз надо привести в порядок.
Она почти беззвучно, лишь с шуршанием юбок подошла к туалетному столику и вынула из выдвижного ящика длинный деревянный гребень, чьи острые зубья хищно блеснули в свете солнца.
Залия осторожно провела пальцами по гребню и села обратно на край кровати.
- Иди сюда, девочка.
Я нехотя подобралась ближе, придерживая сползающее одеяло, и повернулась к ней спиной. Я никому и никогда не разрешала трогать свои волосы, кроме матери, но сейчас мне нужно достать ключ. Чтобы уйти отсюда навсегда.
Госпожа осторожно прикоснулась к моим волосам. Я вздрогнула.
- Святая Райна, девочка, - покачала она головой, - не съем же я тебя!
Я сглотнула и стиснула зубы, кивнув головой.
- Вот так, - я ощутила, как острые зубцы деревянного гребня медленно касаются кожи на голове и идут вниз, выпрямляя еще влажные спутанные локоны. – Видишь? Ничего страшного.
Закончив, она положила руку на мое плечо и вздохнула.
- Да ты вся дрожишь! Ты, часом, не больна?
- Нет.
- Тогда что случилось?
- Ваш сын, вот что случилось! – я дернула плечом и снова убралась в угол, вжавшись спиной в деревянную спинку кровати.
Залия поджала губы и сложила дрожащие руки на коленях.
- Понимаю, я тоже выходила замуж по приказу отца…
Я фыркнула.
- По крайней мере, ваш муж его не убивал, ведь так? Так что не надо мне лгать про то, что вы все понимаете, это все равно не поможет!
К моему удивлению, она понимающе кивнула и поднялась на ноги, оставив на покрывале гребень.