Виктор Иванович хотел уйти: было уже достаточно темно, ещё немного, и он не успеет на метро, но Гайка появилась вновь, как джинн из разбитой бутылки, и заставила дождаться церемонии объявления победителей.
Папаша взял первое место в своей номинации. Север - второе.
Это было более чем неожиданно.
- Поздравляю с победой!
Мачо хлопнул его по спине так, что старик едва не выплюнул собственные зубы.
- Я её не заслужил, - пробурчал он, позволив отвести себя к барной стойке и усадить на высокий стул. Гайка со смехом вырвала у него из рук шляпу и закружилась по залу, собирая взгляды и аплодисменты. Виктор Иванович чувствовал себя незадачливым предпринимателем, который продал ей весь свой триумф за бесценок.
- Очень даже заслужил. Ты гений, и отличная работа. Жалко, что тебя не "стукнуло" той высоткой раньше.
- Север, кажется, расстроился.
Здоровяк выпятил нижнюю губу.
- Это его проблемы. Сопляку должен был кто-то утереть нос. Слишком заносчив.
Он помолчал, играя сигаретной пачкой, после чего сказал:
- Но, кажется, ты нажил себе врага. Север, на самом деле, неплохой парень, но слишком уж заморочен. Иногда он превращается в настоящего одержимого.
- Что он будет делать? Подкараулит меня в переулке?..
Мачо засмеялся.
- Нет, что ты. Не в этом смысле одержимый. Но он будет трудиться без перерывов на сон и еду, только чтобы тебя обыграть. Гайке снова придётся носить ему еду и кормить чуть ли не с ложечки. Я ей говорю: "Оставь, парень должен научиться справляться со своими трудностями самостоятельно". Тем более что они в большинстве придуманы, я так считаю. Знаешь великих гитаристов, которые в кровь стирали пальцы, играя целый день в каком-нибудь вонючем сарае один и тот же рифф? Вот такой же и Север.
- Это он должен был победить.
Могучие плечи Мачо поднялись и опустились.
- Малышу нужно один раз проиграть. Просто жизненно необходимо. Теперь он будет думать немного о других людях, а не только о себе. Может, станет чуть менее радикальным. Если получится, старик, поговори с ним. Скажи, что мир клином не сошёлся на его увлечении граффити. У каждого из нас есть пути отхода, каждому есть чем заниматься, если вдруг в один прекрасный день мы будем неспособны ничего нарисовать. По каким бы то ни было причинам. Но Север... он просто бредит улицами. Если проковырять в нём дырочку, максимализм начнёт бить из него фонтаном.
- Ты знаешь, что я бросил всё ради этой мальчишеской чепухи.
Мачо захохотал.
- Ты скучный, унылый старик. Что ты потерял, скажи мне?
Виктор Иванович кашлянул, а потом засмеялся.
- Ты прав. Ничего особенного. Но если бы у меня что-то было: хорошая квартира, машина, положение в обществе... я бы, не раздумывая, отдал это за то, что имею сейчас, - старик повёл рукой. - За вас всех.
Лицо Мачо потеплело, по глазам побежала рябь, будто в эти озёра бросили по камню.
- Я рад, что узнал тебя, Папаша.
Через два дня Виктор Иванович вдруг почувствовал себя плохо. Первое время он не придал этому особого значения. Должно быть, организм теперь взял передышку, как запыхавшийся бегун, сообразивший, что за плечами уже не один километр. Это за бессонные ночи, за труды над стенами, за прогулки по городу и общение с людьми, которое, каким бы приятным ни оказалось, отнимает порядочно сил.
Не выходить из дома в такой прекрасный день было просто кощунством. Шкала термометра показывала пятнадцать градусов - и это в конце октября! Грациозно опадающие листья шелестели, уговаривая бабье лето задержаться хотя бы до конца недели, но оно уже хмурилось где-то далеко над горизонтом низкими седыми облаками.
После победы в конкурсе Виктора Ивановича пригласили расписать помещение кафе. На сегодня было назначено рандеву - нужно осмотреть рабочую площадку и прикинуть, что поправить в эскизе, чтобы он лучше вписался в интерьер. В волшебном блокноте (уже порядком истрёпанном) была одна страничка, содержимое которой просилось в какое-нибудь уютное тёплое место. Он сказал, что рисовать будет то, что хочет сам.
- Не волнуйтесь, - сказал хозяйке кафе Виктор Иванович. - Ничего пугающего. Никаких черепов, никакой чернухи или чего-то такого, что любят эти безмозглые детишки. У меня есть набросок улицы в старом итальянском квартале. Рисовал с альбома в книжном магазине. И денег мне не надо - нарисую забесплатно, если какое-то время вы будите привечать меня у себя и угощать кофе с венскими вафлями.
- Вы, наверное, любите свою работу, - улыбнулась она.
- Не работу, - поправил старик. - Хобби. Но да, я его обожаю.
Болела голова - будто кто-то просверлил прямо в темечке дыру и медленно вливал туда кипяток. Ноги были не ноги, а будто ходули, которые возносили щуплого старика на невообразимую высоту. Даже двойная порция кофеина не помогла - наоборот, нарушила шаткое равновесие, вызвав болезненные конвульсии в желудке.
Виктор Иванович добрёл до ванной и изверг чёрный напиток в раковину.