Том: А что еще мне остается делать, если в целом городе нет ни одной настоящей актрисы, которая любит театр до конца, без остатка. И вообще, эту пьесу я написал на вас и на себя. Это не может играть никто другой, потому что я не хочу никого другого видеть в этой роли. Я не практик, я ничего не просчитываю. Я всегда играл только в тех пьесах, которые ценю, и с людьми, которых ценю. Но даже такие слова до вас не доходят, потому что вы фальшивы, как и все ваши профессиональные коллеги. Я думал, что хотя бы вы понимаете, что такое настоящее искусство, настоящий театр, но вижу, что и вы — обычный дилетант.
Ева: Я не допущу, чтобы вы меня оскорбляли. Я готова была сделать с вами спектакль, а вы ведете себя, как наглец.
Том: Ого! Сейчас еще обидьтесь на меня! Как же вам не стыдно!
Ева: Вы отвратительны! Вы — наглец!
Том: Я ненавижу и презираю вас до глубины своего сердца.
Ева: Тогда действительно нам нечего больше сказать друг другу.
Том: Наконец, вы это поняли.
Ева: Прощайте.
Том: Прощайте навсегда. И дай Бог, чтобы Игорь поизмывался над вами так, чтобы вы эту свою роль играли, вырывая из себя все свои последние нервы.
Том на сцене один. Он идет к просцениуму.
Том: Двадцать долгих лет мы прожили вместе, мы вдвоем. Это нельзя вычеркнуть, это нельзя забыть. Неужели ты не понимаешь, что стала частью меня, неужели не понимаешь, что я стал частью тебя. У нас столько общего. Сколько твоих мыслей я вплел в свои мысли, сколько моего видения жизни в твоих глазах. Сколько ощущений, которые принадлежат только мне и тебе, в которых мы оба молоды. Отвергая меня, ты отвергаешь и себя. Ту часть, без которой, ты даже не знаешь, на сколько ты будешь нищей. Поэтому я прошу тебя: забудь плохое, забудь то, как мы расстались и думай о том, как мы встретились и как мы жили вместе, о том, что мы значим вместе. Только вместе, мы вместе удесятеряем наши качества, потому что мы — идеальные партнеры.
Перемена освещения. Том берет бутылку с ракией и медленно отпивает. Через мгновение по радио раздается голос Евы.
Голос Евы: Дорогой Том, я знаю, что вы так обижены на меня, что с удовольствием разорвали бы это письмо на мелкие кусочки. Но я все же надеюсь, что вы его прочтете до конца и поймете мою исповедь. Я действительно жалею, что обидела вас. Вероятно, вы знаете, что я ушла из спектакля Игоря в Национальном Театре. После работы с вами, с ним была настоящая мука. Я ничему тому, что он говорил, не верила, потому что там и нечему верить. Я приеду к вам завтра, во вторник, после обеда, приду в репетиционный зал, чтобы еще раз с вами встретиться и обо всем поговорить. Я надолго уезжаю, поэтому это, может, последний шанс увидеться с вами. Прошу вас, простите меня за ту обиду, которую я вам нанесла.
Том поднимается со стула и идет к просцениуму. Перемена освещения.
Том: Когда умирает актер, умирает не просто один человек. Умирает множество теней несуществующих героев, которых мы любили. Умирают и наши зрители, хотя они этого и не знают.
В зал входит Ева.
EВА: Когда умирает актер, умирают все роли, которые он мог бы еще сыграть. Гаснут даже прожектора, которые никогда и не загорались. Отменяются спектакли, которые так никогда и не были поставлены. Когда умирает актер, умирают сотни образов. А жизнь становится похожей на плохой спектакль, в котором развязка и конец поставлены не талантливо. Но самая страшная смерть актера, это смерть, которая наступает раньше, чем актер успевает сыграть роль своей жизни. Роль, которой он отдал бы всего себя в спектакле с идеальным распределением ролей, отличным текстом и незаметной режиссурой.
Перемена света.
Ева: Здравствуйте.
Том не отвечает.
Ева: Вы должны простить меня… я… знаю, что обидела вас. Я только сейчас понимаю, на сколько хороша ваша пьеса, на сколько этот монолог о смерти актера сильный и на сколько он пронизан болью. Я только сейчас понимаю, что наш спектакль мог бы стать лучшим моим спектаклем. Я только сейчас понимаю, что мы должны были его сыграть.
Том молчит.
Ева: В Национальном Театре все очень быстро развалилось. Игорь, к сожалению, остался Игорем. Ему вообще нет дела до актеров, для него важна только его концепция. Я выдержала две недели этой бессмысленной работы, этих ужасных репетиций, потом ушла. Хватило и резких слов. На следующий день я проснулась с ужасной головной болью и сильным сердцебиением. Уже десять дней я нахожусь в больнице. Завтра мне должны сделать операцию. Врач говорит, что все будет в порядке, что мне нечего бояться.