— Понимаете, дело… ну… очень деликатное, — пробормотала она, понизив голос до шёпота. — У меня… есть один человек. Он… милый, добрый, но больно уж застенчивый…
— А, классика, — оживилась Манон и щёлкнула пальцами. — Сколько процентов страсти вам нужно? Лёгкая искра в глазах? Или чтобы он начал писать оды вашей родинке?
Женщина густо покраснела, заёрзала на месте и что–то невнятно пробормотала, прикрываясь сумочкой. Манон уже уверенно вынимала изящный флакон с алой этикеткой.
— Нет! — громко зашипел Саймон с прилавка. — Только не «Чистая страсть №5»! В прошлый раз мужик влюбился в своё отражение и три дня пытался жениться на витрине мясной лавки!
— Не слушайте его, как я, — отмахнулась Манон с очаровательной улыбкой. — Один пшик рядом с объектом. Строго один шпик.
Женщина с облегчением кивнула. Расплатившись, она спрятала его в сумочку и, почти на цыпочках, поспешила к выходу.
— Вот и денежки приплыли, — довольно протянула Манон, щелкнув по боку кассы.
Латунная красавица с изогнутыми ножками фыркнула и втянула купюры внутрь. Шестерёнки внутри ожили, закрутились с легким покашливанием, и касса с достоинством пропиликала короткий вальс. На циферблате с позолоченными стрелками зажглись три мерцающих рубина.
— Вот умничка, — похвалила её Манон и провела пальцем по крышке.
Касса с удовлетворённым поскрипыванием притворилась снова неодушевлённой.
— Отлично. Мне срочно нужна новая мягкая лежанка. Бархатная и с вышивкой «Король дома», — оживился Саймон, потянувшись, как тигр на подоконнике.
— Обойдёшься, — без тени сочувствия отрезала Манон.
Саймон оскалил белоснежные клыки и взмахнул хвостом.
— Злыдня. Буду в спальне. Если придёт инспектор из Бюро, скажешь. Я должен выглядеть драматично. Может, полежу на подушке и вздохну трагично в окно, глядя, как тебя уводят или на всякий случай, притворюсь мёртвым.
Солнечный луч скользнул по полке с зельями, зацепившись за флакон с биркой «Пока смерть не разлучит (иногда досрочно)». Она уже собиралась устроить себе перерыв на чай, когда зазвенел колокольчик. На этот раз не как обычно, весело и хрупко, а глухо, с металлическим отголоском, заставив Саймона и Манон вздрогнуть.
Высокий мужчина в строгом костюме вошёл в лавку, словно в кабинет министра, не обращая внимания на радужные зайчики на полу или витрину с артефактами. Манон заметила, как резко изменилась атмосфера, даже швабра в углу застыла. Касса глухо щёлкнула, будто затаила дыхание.
— Мадмуазель Манон Обер? — голос у него был низкий, с ноткой приказа.
— Это я, — настороженно ответила ведьма, быстро выпрямившись.
В груди у неё неприятно кольнуло. Бюро редко приходило просто так. А если приходило, то обязательно с печатью, штрафом и испорченным днём.
— Кай Тарейн. Старший инспектор Бюро магической этики, — представился он, демонстрируя удостоверение.
Глава 2
Кай Тарейн был настолько высокий, что ему пришлось чуть пригнуть голову, чтобы пройти под резной дубовой притолокой двери. Её колокольчик возмутился особенно громко. В лавке сразу потемнело, мужчина загородил собой часть витринного света, отбрасывая на пол длинную тень.
Манон застыла. Он ещё не сделал ни шага внутрь, но пространство уже сместилось. Что–то в его присутствии било по её чувствительности, как магический барометр перед грозой.
На нём был идеально скроенный костюм–тройка чёрного цвета, с изумительной строгостью подогнанный по фигуре. Платиновая прядь, выбившаяся из гладко зачёсанных волос, придавала неуместную нотку небрежности. Пронизывающие сапфировые глаза недоверчиво скользнули по полкам, обставленным стеклянными флаконами, по витой латунной кассе, по ленивому Саймону… и, наконец, остановились на Манон.
Это точно не был визит вежливости.
Манон сузила глаза. Энергия от него шла сдержанная, но сквозь нее всё равно просачивалась что — то холодное.
И всё же… внутри неё, где–то ы районе солнечного сплетения и пульсом, что–то чуть дрогнуло от любопытства.
На мгновение лавка будто затаила дыхание, даже флаконы на ближайшей полке с притягательными этикетками «Невинный флирт», «Тёплый взгляд», «Поцелуй с привкусом вишни» перестали покачиваться. На верхней полке рядом с пыльным черепом со шляпой ухмылялась кукла в розовом платье. Казалось, даже она приосанилась.
Он направился к прилавку с размеренной грацией человека, привыкшего входить туда, куда его не зовут, и чувствовать себя там полноправным хозяином.
— На вас поступила жалоба, мадмуазель Обер, — произнёс он ровным, безэмоциональным голосом. Он аккуратно пригладил пальцами непослушную прядь. — Подготовьте документы, лицензии и перечень активных зелий для проверки.