Я спустился в подвал. Там пахло сыростью, мускатным орехом и чесноком. Крысы были там. Пять морд со шрамами играли в кости на крышке консервной банки. Все замерли, когда я вышел из тени.
— Ну что, хвостатые, — сказал я, садясь на бочонок. — Кто распространяет подделки под мою ведьму?
Старый крыс Свиф, с облезлым ухом прищурился.
— А если не скажем?
С характерным скрежетом я провёл когтями по деревяшке.
— Тогда я вернусь, но уже с зельем от самой Манон, — медленно выговорил я, не повышая тона.
— И что оно нам сделает? — хихикнул мелкий, с золотым зубом.
Я прыгнул прямо перед ним. Тот взвизгнул и подпрыгнул.
— Вот на тебе и проверим, — прошипел я, лапой чуть коснувшись его уха.
Свиф, поднял лапы в жесте капитуляции.
— Хорошо–хорошо, не шипи. Давеча в доках мы заметили одного лопуха. Лица было не видно за шляпой. Ворот плаща был широко поднят, а на пальце кольцо в большущим зеленым перстнем. Мелкий решил, что он легкая добыча и увязался за ним. Он долго разговаривал с местными барыгами, а когда он ушел мужики стали посмеиваться над его волосами. Мы бы и не придали этому значению, но потом в городе произошли беспорядки… Кстати, перстень Мелкий умыкнуть так и не смог.
Иногда, чтобы поймать крыс, нужно стать тенью. Но я не просто тень. Я — Саймон. Фамильяр. Сыщик. Страж ведьминой лавки. И пусть этот город знает: если кто–то хочет подставить мою ведьму, ему лучше знать, как быстро бегать, особенно от когтей.
Глава 17
Он не сразу понял, в какой момент потерял контроль.
Может, когда она стояла перед ним в одном только халате, и рассвет скользнул по её коже, как тёплый мед, освещая её изгибы. Может, когда она мягко коснулась его во время танца, будто касаться его было так же просто, как дышать, а он, уже тогда, мечтал прижать её к себе бедрами. Его тело отреагировало раньше разума. Остальное было вопросом времени и… страсти.
Кай не привык к спонтанности. Он умел управлять эмоциями, дыханием, даже болью, но Манон была его хаосом. Его необходимым, жарким, живым хаосом.
Он осторожно поцеловал её, как будто проверял, позволено ли, но она открылась ему сразу. Ее губы были мягкими и влажными. Манон жадно раскрылась ему, и он почувствовал, как напряжение скользит от груди вниз, собираясь тяжестью в животе.
Её кожа была горячей и гладкой под его ладонями. Он скользил ими по спине, задерживаясь на талии, ощущая, как тело Манон чуть прогибается от каждого прикосновения, как изгиб поясницы становится глубже под его пальцами. Она тихо стонала и этот звук отзывался у него в паху.
Кай не удержался. Он наклонился и втянул один в рот, нежно посасывая, обводя языком чувствительный круг, пока её бедра не дёрнулись в сладком порыве. Он прикусил сосок, наблюдая, как её пальцы вжались в простыню, а губы приоткрылись в глухом стоне.
Манон опустила руку между ними и нашла его, полностью обнажённого, и провела пальцами по всей длине. Он напрягся, впиваясь пальцами в матрас. Она смеялась глазами, понимая, как сводит его с ума.
Он перевернул её на живот. Её попа приподнялась, а колени разошлись, и когда он провёл ладонью вдоль позвоночника вниз, Манон выгнулась так сильно, как могла.
Она не стеснялась. Никогда. И это доводило его до предела.
Его ладони обхватили её ягодицы, развели их, и он вошёл в неё, глубоко и сразу без остатка.
Манон вскрикнула и уткнулась лицом в подушку, а он застонал, опускаясь на неё, прижимаясь грудью к её спине. Его бёдра плотно прижались к её ягодицам, движения стали ритмичными, с каждым толчком он вдавливал её в постель.
С каждой секундой движения становились сильнее. Он держал её за талию, направляя. Иногда нажимал большим пальцем в основание позвоночника, и тогда она выгибалась особенно сильно, обнажая себя ему ещё больше. Он чувствовал, как её спина дрожит, как между лопатками бегают мурашки, как мышцы её ног под ним напрягаются, когда она держит ритм.
Она снова вскрикнула, когда он надавил ей на бедро, заставив податься навстречу, и вошёл в неё с новой силой, меняя угол. Манон зашептала его имя и тело стало сотрясаться в предвкушении.
Он наклонился к её уху:
— Ты моя, — прошипел он и чуть прикусил мочку.
Она ответила высоким стоном, сдавленным под подушкой. Его бедра толкались всё быстрее, движения становились резкими, напористыми, и её тело вздрогнуло в кульминации.
Манон задохнулась, выгнулась в его руках, напряглась и сжалась под ним. Кай почувствовал, как её судороги стягивают его. Он сорвался в следующую секунду, с рыком, вонзаясь в неё до самого конца, бедра дрожали, пальцы сжимали её грудь, а губы прижимались к её плечу. Внутри него всё вспыхнуло. Он сжал свою ведьму крепче и выплеснулся в нее до последней капли, тяжело дыша.