Но жизнь святого в течение пяти лет брака давала ему поблажку, по крайней мере, так он думал.
— Вы смотрите на мои ноги.
Его взгляд метнулся к хмурой Паркер, она уже повернулась к нему с ножницами в руке. Времена изменились. Даже до того, как он женился, Гас не мог припомнить случая, чтобы женщина когда-либо упрекала его за неподобающее поведение, например, за то, что он разглядывал ее ноги.
— Я…
Она вздохнула, скривив губы.
— Довольно некрасиво, да?
Он проглотил скопившуюся во рту слюну, вместо того, чтобы позволить ей стечь по подбородку.
— Эм-м-м…
— Волейбол. Дважды делали операцию на колене, — наклонившись, она провела пальцем по шрамам.
Гас улыбнулся. Конечно, такие ноги определенно принадлежали спортсменке. Если бы девушка была на несколько дюймов ниже, они бы казались коренастыми, но рост Паркер, должно быть, был чуть меньше шести футов, и ничто в ней не выглядело коренастым.
В мгновение ока он оторвал взгляд от ее тела, сосредоточившись на подкове, прибитой к стене за ее плечом.
— Вам бы ее перевернуть. — Он кивнул на подкову. — Она должна висеть рожками вверх. В противном случае, удача будет стекать по ним, а не накапливаться в подкове.
Под карнизом сарая прошелестел ветерок, словно бог неверности шептал ему на ухо: Делай за чем пришел и убирайся отсюда!
Паркер прищурилась, а затем оглянулась через плечо.
— Вот же, зараза. Это многое объясняет.
Она положила ножницы на верстак, достала из ящика молоток, вынула из подковы гвоздь, перевернула ее и снова прибила к стене.
— Обычно я не суеверна, но если бы вы знали, как мне везло… — Она глубоко вздохнула, возвращая молоток в ящик.
Гас потер щетинистый подбородок и покачал головой. У него заболели щеки от того, как много он ухмылялся. Она открыла ему дверь почти обнаженной, поэтому, естественно, его внимание было приковано к ее телу, но соседка обладала своеобразным характером, который он находил весьма привлекательным.
Когда девушка снова посмотрела на него, Гас провел рукой от подбородка к губам, стирая улыбку.
— У меня был вывих лодыжки, как-то раз я потянул мышцы паха и подколенное сухожилие, но ничего такого, что бы требовало хирургического вмешательства. — Он надеялся, что она не заметила резкого отступления от первоначальной темы.
Она включила ножницы.
— Во что вы играли?
— Во все — в футбол, в баскетбол, в бейсбол, занимался легкой атлетикой.
Она свистнула и похлопала себя по ноге.
— Рэгс, иди ко мне.
Рэгс забился в угол.
— Иди сюда. — Гас схватил его за ошейник, но упрямая дворняга отказывалась двигаться.
Паркер снова свистнула и протянула руку. Рэгс бросился к ней.
Она усмехнулась, бросив быстрый взгляд на Гаса.
— Вяленая индейка.
— Вы всегда носите в кармане вяленую индейку?
— Конечно. А вы нет?
Машинка для стрижки ожила. Не теряя времени, девушка принялась отстригать спутанную шерсть Рэгса и каждые тридцать секунд или около того скармливала ему небольшие кусочки вяленой индейки, чтобы он оставался неподвижным.
Гениально.
— Вообще-то, я не ношу в карманах вяленое мясо. Обычно только пачку жевательной резинки, — сказал он сквозь гул машинки.
— На ферме Уиллардов, что в пятнадцати милях к югу отсюда, готовят лучшее вяленое мясо на свете. Мы всегда покупаем у них мясо и яйца. Когда снова найду работу, тоже буду покупать только у него. Я перескакивала с одной работы на другую. Четыре года в универе, и лучшее, что мне удалось до сих пор, — это череда временных подработок. На данный момент я достигла полного успеха в жизни. — Она посмотрела на меня с глупейшей акульей ухмылкой.
Большинству женщин не удавалось относиться к себе так легкомысленно, отмахиваясь от неудач и продолжая жить дальше, — по крайней мере, так думал Гас о женщине в его жизни, которая придерживалась принципа «преуспей или умри». Ему не следовало ожидать ничего серьезнее непринужденного отношения от девушки, которая полуобнаженной открыла ему дверь, и без причины таскала в кармане вяленую индейку.