— Справедливо. — Никогда. Ни за что. Женщина поставила его на колени одним мизинцем. Устать от нее? Конечно, нет.
Они позволили Рэгсу прогуляться по периметру отеля, а потом поднялись в номер — обычный номер с двумя двуспальными кроватями, письменным столом, стулом и пуфиком.
— Сколько тебе лет? — спросила Паркер.
Они ели гамбургеры и картошку фри прямо на кроватях. Леви прислонился к изголовью. Паркер, скрестив ноги, сидела в центре своей кровати лицом к нему.
— Тридцать три.
— И ты никогда не был женат.
Леви вытер губы.
— Нет.
— Серьезные отношения?
— Несколько.
— Насколько серьезные? — Она постучала по губам ломтиком картофеля.
— Не более шести месяцев.
— Ты когда-нибудь делал предложение?
Леви рассмеялся, покачав головой.
— Нет. Не уверен, что я создан для брака. — Он отпил свой напиток, оценивая ее реакцию.
— Почему?
— По той же причине, по которой у меня с тремя девушками были «серьезные» отношения, которые так и не привели к браку. В конце концов, я говорю какую-нибудь глупость, и они уходят.
— Правду, да? Ты говоришь правду или честен в чем-то, и они уходят.
Он кивает.
— Слишком много вопросов, на которые они на самом деле не хотели получить честного ответа.
— Типа: «Эти джинсы меня полнят?». — Паркер ухмыльнулась.
— Типа: «Как думаешь, мы когда-нибудь поженимся?». Большинство парней могли бы ответить: «возможно», даже если на самом деле имели в виду: «нет, сейчас мы просто наслаждаемся сексом». Я же? Неа. Мои ответы гораздо более прямолинейны. — Даже если в них он не хотел быть таким честным.
Леви хотел Паркер так, как никогда ничего не хотел в своей жизни. Вероятность того, что он все испортит, составляла девяносто девять процентов, но он все равно хотел бороться за этот однопроцентный шанс, что она станет для него единственной женщиной, которая сможет простить его честность.
Она сложила мусор в пакет и достала из мешка возле чемодана Леви еду Рэгсу.
— В большинстве случаев правда — отстой. Она автоматически делает тебя носителем плохих новостей.
— Ага. Отстой. — Он собрал мусор и пульнул им в мусорное ведро.
Бум.
Паркер ухмыльнулась, и он дерзко подмигнул ей.
— Хотел бы ты, чтобы тебе было легче лгать? Или ты ненавидишь лжецов? Я ненавидела изменщиков. — Паркер опустила глаза, будто стыдилась чего-то. Лжи? Ненависти к изменщикам?
— Конечно, мне бы хотелось, чтобы лгать было проще. — Леви закинул руки за голову. — Иногда правда не служит никакой цели, кроме как причинить кому-то боль. Иногда люди лгут, чтобы не причинить людям боль, а иногда ложью прикрывают свою задницу. И мои «честные мнения» не всегда являются истиной, а всего лишь мнениями. Так что… конечно, я не ненавижу лжецов.
— Ты ненавидишь изменщиков? — Она нахмурилась.
— Хочешь, чтобы я ненавидел изменщиков? — Он слегка улыбнулся ей, пытаясь поднять настроение.
— Я серьезно, Леви.
— Нет. Я не ненавижу изменщиков. Уверен, когда дело касается отношений и того, почему мы делаем то, что делаем, чтобы связать себя с кем-то, любить и ориентироваться в этой сумасшедшей жизни, существует много серых зон. Честно говоря, я долгие годы задавался вопросом: действительно ли люди созданы для моногамии.
Паркер медленно кивнула.
— А сейчас?
— Я до сих пор не знаю. Родители сказали бы, что я просто еще не нашел подходящую женщину. Ту, кто все изменит.
Он отвел взгляд, чтобы Паркер не увидела, что та, кто все изменит, сидит в нескольких футах от него. Невозможная вероятность, основанная не более чем на чувстве. Леви не знал, сможет ли когда-нибудь в этой жизни объяснить знание чего-то с такой же уверенностью.
— Я почищу зубы и быстро переоденусь, чтобы ты мог принять душ.
Он поднял руку и понюхал подмышку.
— От меня пахнет?
— Что? Нет, я просто…
Когда она увидела его дразнящую ухмылку, ее глаза мстительно сузились.
— Ха-ха! Глупый мальчишка, — пробормотала она, исчезая за углом.
Глава 31
Ничто не вечно.
Паркер почистила зубы, откинула волосы назад и умылась. Кто был тот парень в комнате? И где он пропадал всю ее жизнь? Предыдущие мужчины в ее жизни слишком сильно морочили ей голову. Она не могла думать о Гасе без напоминания, что ничто не вечно. Что привязываться нельзя. Когда она думала о недавних откровениях Калеба, то чувствовала себя навязчивой, нуждающейся, глупой, слепой женщиной, которая слишком сильно любила, планировала слишком далеко наперед и вообще душила всех вокруг.