И снова они двинулись на нас. И снова затянули:
— Есть… Есть…
С трудом дыша, я изо всех сил затряс прожектором.
Нет. Он перегорел.
Я бросил его и почувствовал, как меня за плечо схватила чья-то рука.
Клоун Убоина.
— Сюда! — прорычал он. Выхватив ключи, он торопливо отпер служебную дверь. Затем вытащил нас в коридор и с грохотом захлопнул дверь у нас за спиной.
Послышался визг. Визг боли.
Я оглянулся назад… и увидел две руки, защемленные дверью. Пальцы корчились. Руки продолжали тянуться к нам.
— Есть… Есть… Есть… Есть… — по-прежнему тянул омерзительный хор по другую сторону двери.
Я сглотнул. В горле пересохло, словно его набили ватой. Я огляделся вокруг. Мы находились в длинном, тускло освещенном коридоре.
— Быстро ты смекнул использовать прожектор, — прохрипел Убоина. — Даже сумел задержать их… на какое-то время.
Потом его водянистые глаза сверкнули, он потер руки в перчатках. Наклонившись, он прошептал мне на ухо:
— Ты прошел свое первое испытание. Теперь все начнется по-настоящему!
— Что-что? — воскликнул я. — Вы о чем? Это еще не все?
— Зомби были настоящие? — спросила Марни. — Это все было понарошку, или нам действительно грозила опасность?
Откинув голову назад, Клоун Убоина расхохотался. А потом подмигнул нам.
— Конечно же понарошку, — сказал он. — В Кошмарии все понарошку, правильно?
Тогда почему он так взмок? И почему его голос звучал так испуганно, когда он умолял кого-нибудь запереть зомби?
Он пошел по длинному коридору.
— Я просто дурачусь. Вы, ребята, все закончили, — произнес он. — Отработали на славу. Публика была в восторге.
Он шутит, что ли? Когда мертвяки поперли на сцену, вся публика разбежалась!
Напевая что-то себе под нос, Убоина отвел нас в маленькую гримерку. Там он помог нам смыть грим. Затем мы выбрались из клоунских костюмов.
— Вам туда, ребятки, — сказал Убоина. Он проводил нас к отполированной до блеска двери черного дерева. — Рад, что вам понравилось, — просипел он.
Он стал открывать дверь, но вдруг остановился. Кривая усмешка прорезала его размалеванное лицо.
— Знаете, почему меня прозвали Клоун Убоина? — Ответить он нам не дал. — Потому что я убиваю зрителей! Я действительно их убиваю!
Посмеиваясь себе под нос, он открыл дверь.
— Смотрите, чтобы по дороге вас не зашибло, — напутствовал он. Дверь захлопнулась у нас за спиной.
— Ч-что дальше? — пробормотал я. — Где мы?
Над нашими головами забренчал колокольчик. Я заморгал от яркого света. Понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли.
Первым, что я увидел, был ряд стеклянных полок на фоне синей стены. Полки были битком набиты маленькими куколками.
Я приблизился на шаг. Тела у куколок были человеческие. Мужские и женские. Облаченные в полосатые деловые костюмы и вычурные платья всех расцветок.
Все еще моргая, я приблизился еще на шаг. Да, тела у них были человеческие, но вот головы… Головы были волчьи!
Неужели эти куколки изображают оборотней?
— Зацени, — сказала Марни и взяла с полки красно-желтый пакет с надписью: «Устрой себе зыбучие пески». Под ней — картинка: мальчик и девочка, по шею увязшие в желтом песке.
Марни засмеялась:
— Смотри. Тут написано: «Просто добавьте воды и песку!».
— Забавно, — буркнул я. Мое внимание привлекла скользкая зеленая ящерка с горящими красными глазками. Интересно, она резиновая или пластмассовая? Над нею была надпись: «Не стесняйся, погладь ящерку».
Я протянул два пальца и осторожно погладил спинку игрушки.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — Из открытой пасти ящерки вырвался душераздирающий вопль, от которого я подскочил, должно быть, на целую милю.
Марни расхохоталась:
— Попался, Энди! Ха-ха. Хочу такую!
— Это какой-то магазин приколов? — спросил я.
Повернувшись, мы увидели над кассовым аппаратом сине-белую вывеску, на которой большими «капающими» буквами было написано: «Дом Озноба». Пониже стояла надпись: «Сувениры и подарки. Открыт в 1946 году».
Я закатил глаза:
— Ага. Конечно. В 1496-ом. Так я и поверил.
— Чумовая лавочка, — сказала Марни. Она взяла стеклянную баночку с конфетками. Этикетка гласила: «Кисленькие мармеладные микробы». — Смотри, Энди. Похоже, они все в форме микробов!
— Вкуснятина! — отозвался я.
Огляделся вокруг. Магазинчик был невелик. Зато вдоль каждой стены, от пола до потолка, тянулись полки, а посреди комнаты высились стеклянные витрины и стеллажи.