По дороге на работу Роб отправил мне заказ на завтрак – капучино и сырный даниш из пекарни на противоположном конце города. Конечно, когда я туда добралась, они уже были распроданы, и мне пришлось ехать в другое место.
Я убеждена, что он намеренно просит каждый день разные кондитерские изделия и подкупает пекарню, чтобы она скрывала их запасы, заставляя меня искать нужное в нескольких местах. То, что в пекарнях, куда он меня посылает, почти всегда нет того теста, которое он просит, похоже, не просто совпадение.
Когда я наконец добираюсь до офиса, то уже опаздываю и запыхаюсь. В лифте у меня пикает телефон, и я достаю его из сумочки свободной рукой.
Ноа: Удачного рабочего дня. Если Роб будет тебя доставать, скажи ему, чтобы он отсосал.
Риз: Я обязательно впишу это в промежуток между совещанием в отделе в 9 утра и мировым соглашением в 10.
Ноа: Что-нибудь слышно от большого босса?
Риз: Я только что приехала, но уверена, что он уже забыл обо мне.
Ноа: Я в этом как-то сомневаюсь. Я направляюсь в зал суда.
Риз: Ладно, удачи тебе там. Скоро поговорим!
Я кладу телефон в ящик стола, когда Роб высовывает голову из своего кабинета.
— Риз, иди сюда, сейчас же, – кричит он. — И захвати с собой мой завтрак. Я умираю с голоду.
Его голос разносится по открытому помещению, где столы расставлены по всему пространству, а кабинеты расположены по периметру. Несколько голов поворачиваются, любопытствуя, что это за суматоха.
— Иду.
Хватаю его кофе, сырный датский пирог и спешу в его кабинет.
Роб стоит у двери, нетерпеливо постукивая ногой, я прохожу мимо него внутрь и кладу завтрак на стол.
— Чем я могу вам помочь? – спрашиваю я, чувствуя, как слова наждаком ложатся на язык.
Он настороженно смотрит на меня, усаживаясь в свое кожаное кресло.
— Мне поручили дело Ирвинга. Поскольку это дело с высокими ставками и он один из наших самых давних клиентов, все другие адвокаты хотели работать над ним, но я единственный, кто получил его, – хвастается он, откусывая большой кусок от своего датского пирога.
По его лицу размазалась кондитерская начинка, но я ничего не говорю.
Вместо этого заставляю себя улыбнуться и говорю:
— Это отличные новости.
Дела с высокими ставками считаются золотым билетом для помощников адвокатов. Увеличение объема работы дает возможность приобрести ценный опыт, однако сомневаюсь, что Роб позволит мне делать что-то большее, чем бегать по делам и заполнять бумаги.
— Вряд ли, – пробормотал Роб сквозь очередной рот. — Это значит, что я застрял на работе с Доусоном. Это несправедливо, что он оставляет лучшие дела себе. Есть шанс, что он попытается свалить на меня всю бесполезную работу. По крайней мере, у меня есть ты.
Это еще один способ сказать, что мне придется выполнять всю рутинную работу.
Я поднимаю брови:
— Погодите, Доусон тоже работает над этим делом?
— Да, он главный адвокат, но попросил меня помочь. Не то чтобы это было твоим делом, – добавляет Роб, утверждая свой авторитет. — Этот ублюдок сказал мне, что хочет, чтобы ты делила свое время между ним и мной, поскольку его предыдущий помощник адвоката ушел в прошлом месяце, и, по его словам, он не может найти никого другого подходящего. Что бы это, черт возьми, ни значило. Я не должен удивляться, ведь он засранец. Никто в офисе его не выносит, – пробормотал он себе под нос.
Ты один из тех, кто это говорит.
— Как я должна распределять свое время? – спрашиваю я, оставляя свое нескромное мнение при себе.
Я и так уже на пределе сил и беспокоюсь о том, как буду справляться со всем этим, если мне придется работать в фирме больше часов.
— Доусон сказал, что последнее слово за ним, – ворчит Роб. — Но помни, ты мой сотрудник. Переступишь черту, и пожалеешь об этом, – угрожает он, тыча в меня пудовым пальцем.
Я сопротивляюсь желанию закатить глаза, подозревая, что Доусон не потерпит попыток Роба играть с властью.
— Понятно. Это все на сегодня?
— Доусон хочет тебя видеть, но не затягивай. Эти файлы сами себя не разберут.
Он кивает на тележку с документами в углу.
Сглатываю комок в горле, направляясь к лифту. Зачем Доусону менять мои обязанности, если на прошлой неделе я сказала ему «нет». Меньше всего мне нужно было, чтобы Роб нашел еще одну причину обидеться на меня.
Когда я добираюсь до офиса Доусона, дверь приоткрыта. Я не стала стучать, сразу входя в кабинет. Он сидит за своим столом, зарывшись в бумаги, и не поднимает глаз.
— Садитесь.