Похоже, сегодня утром мы обойдемся без светских любезностей.
— А если я это сделаю, то получу особое угощение? – Я невозмутимо смотрю на это. Стараюсь сохранить тошнотворно-сладкую улыбку, приподняв бровь в молчаливом упреке.
Пальцы Доусона, постукивающие по ноутбуку, замирают, скручиваясь сами собой, а его челюсть сжимается, как я полагаю, от разочарования.
— Присядьте. Пожалуйста, – он указывает на стул перед своим столом. — Я так понимаю, Роб поделился новостями?
Я опускаюсь в кресло и сжимаю руки в кулаки, пока мои нервы пытаются устроить переворот в моей недавно обретенной храбрости.
— Ценю предложение, сделанное в пятницу, но я от него отказалась, помните? Я буду рада помочь Робу с его частью дела Ирвинга, но будет лучше, если мы с вами будем держаться на расстоянии. В фирме достаточно других помощников адвокатов, которых вы можете назначить работать с вами напрямую.
Я мысленно похвалила себя за то, что стою на своем.
Доусон поднимает взгляд от своего ноутбука, его пронзительные голубые глаза встречаются с моими.
— Позвольте мне прояснить одну вещь. Роб Томпсон – идиот, и я ни за что не позволю ему прикоснуться к этому делу.
Наклоняю голову, хмуря губы.
— Тогда почему вы вообще поручили ему это дело?
— Это был единственный способ заставить вас сотрудничать, – пожимает он плечами. — Вы гораздо более упряма, чем я считал.
На моих губах появляется небольшая улыбка.
— Спасибо.
— Это был не комплимент, – говорит он с безэмоциональным выражением лица.
Если бы у меня было хоть немного чувства самосохранения, я бы перестала его провоцировать. А еще лучше – ушла бы и никогда больше не заходила на четвертый этаж. Но, очевидно, я бросила осторожность на ветер, раз все еще нахожусь здесь, глядя на человека, который может сделать или сломать мою карьеру.
— Это дело потребует долгих ночей, обширных исследований и тщательной координации с моим клиентом и командой. Этот проект требует лучших, а рекомендации вашего прошлого работодателя говорят о том, что это вы.
— Доусон, я польщена, правда, но...
Он протягивает руку, чтобы заставить меня замолчать.
— Какова истинная причина, по которой вы отказываетесь работать со мной? Это из-за того, что произошло между нами в «Сталь и чернила»? – спросил он, понизив голос.
Да.
— Нет, это не имеет никакого отношения к делу, – лгу я, опуская взгляд. — Я здесь всего неделю. Уверена, один из более опытных помощников адвоката будет рад помочь вам.
Доусон не произносит ни слова, вставая со стула и присаживаясь на край стола. Его челюсть напряжена, а глаза сужены, и я не могу понять, сердится он или находится в глубокой сосредоточенности.
У меня перехватывает дыхание, когда его нога касается моей, и от этого короткого прикосновения меня пробирает дрожь.
Он придвигается ближе, делая глубокий вдох.
— Вы пахнете ананасом и кокосом, – пробормотал он.
У меня белеют костяшки пальцев, когда я хватаюсь за подлокотник.
— Это мой шампунь, – шепчу я.
— Мне он нравится... очень.
Я заставляю себя не шевелиться, но мое тело оживает, когда он так близко. Мой пульс бьется в ушах, когда он проводит большим пальцем по линии моей челюсти.
Хотя это кажется невинным жестом, но от его затянувшегося прикосновения сердце замирает от желания.
Рукав его рубашки приподнялся, открывая мне вид на татуировку в виде розы. Меня завораживает замысловатый узор и то, как жирные чернила резко контрастируют с его кожей.
Моя рука приближается к нему, желая проследить за линиями. Я приостанавливаюсь, заметив Доусона, его напряженный взгляд устремлен на меня. В его глазах мелькает очарование, и это может быть моим воображением, но я готова поклясться, что он слегка наклоняется, почти приглашая меня прикоснуться.
Звук приближающихся шагов заставляет его отступить. Он по-прежнему сидит на столе и поправляет галстук, как будто готовится к серьезному разговору, а не находится на грани компрометирующей ситуации с одним из своих сотрудников.
Доусон опасен не только из-за своей репутации, но и потому, что, если я позволю ему, он найдет способ взломать мою защиту, сделав невозможным сопротивление его обаянию. А я не могу позволить себе ослабить бдительность, когда на кону стоит мое будущее.
Каким бы соблазнительным он ни был.
Джереми, главный специалист по расследованиям в «Томпсон и Тейт», стучит в дверь.
— Сейчас неподходящее время? – спрашивает он, глядя на Доусона, который хмуро смотрит на него.
— Что тебе нужно? – огрызается Доусон.