Официант подходит, на его лице приветливая улыбка.
— Что вам принести?
Я открываю рот, чтобы заговорить, но Кевин меня опережает.
— Я возьму лазанью, а она – баклажаны с пармезаном, – говорит он.
Откуда тебе знать, чего я хочу? Ты не спрашивал.
Чтобы не сказать ничего такого, о чем потом придется пожалеть, я делаю еще один глоток воды. Хотя я бы предпочла красное вино, но Кевин отмахнулся от официанта, когда тот предложил нам заказать напитки. Очевидно, что Кевин стремится потратить как можно меньше, раз заказал два самых дешевых блюда в меню.
Хотелось бы мне набраться смелости, чтобы встать и уйти. Я хочу сказать ему, что он снисходительный, высокомерный засранец, и что я лучше буду сидеть дома и есть мороженое в пижаме, смотря повторы «Острова любви», но страх перед конфронтацией заставляет меня приклеиться к креслу, чтобы не создавать конфликт.
Смирившись, я сдерживаю вздох и отодвигаю вилку подальше. Я не верю в то, что не воспользуюсь ею, если Кевин еще раз положит руку мне на колено; к черту отвращение к конфронтации.
Поднимаю взгляд и вижу, как официант записывает наш заказ.
— Могу ли я предложить вам что-нибудь еще?
— Это все, – резко отвечает Кевин.
— Отлично, я скоро принесу ваш заказ.
Официант убирает блокнот в карман и направляется обратно на кухню.
Я жалею, что он не взял меня с собой.
— Тебе понравятся баклажаны с пармезаном, – говорит Кевин, и я снова поворачиваюсь к нему. — Это любимое блюдо моей мамы.
Натягиваю фальшивую улыбку.
— Не сомневаюсь.
Может быть, это только мне кажется, но я нахожу странным, что он постоянно вспоминает о своей маме.
Моя мама умерла, когда я была маленькой, и, хотя я близка с бабушкой, никогда бы не заговорила о ней на первом свидании, если бы это не было уместно в разговоре.
Когда телефон Кевина зазвонил, он поднял телефон и улыбнулся, читая сообщение на экране.
— Моя мама хочет с тобой познакомиться, – с энтузиазмом говорит он.
Я зашипела, и вода брызнула у меня изо рта.
— Зачем? Это же наше первое свидание.
Кроме моего лучшего друга Ноа, я никогда не приводила мужчин знакомиться с моей бабушкой. Если бы я знакомила ее с кем-то другим, мы бы провели вместе гораздо больше времени или были бы достаточно серьезны, чтобы заслужить ее одобрение. Поэтому мне трудно понять логику Кевина.
— Мы общаемся уже несколько недель, – напоминает он мне. — Она хочет познакомиться с женщиной, которая пленила мое сердце.
Мой позвоночник напрягся, и я быстро моргаю, пока его слова доходят до сознания.
— Подожди. Ты делился нашими разговорами с мамой?
Он с энтузиазмом кивает.
— Конечно. Она особенно благодарна тебе за то, что ты ведешь трансляцию, ведь она не может быть здесь с нами. Надо будет взять ее с собой на следующее свидание.
У меня в голове зазвенели сигналы тревоги. Мы определенно не на одной волне.
Мне нужно убираться отсюда.
Мой пульс участился, а ладони стали липкими. Ставлю бокал на стол, отодвигаю стул и быстро встаю.
— Извини, мне нужно в туалет, – пролепетала я, едва сдерживая панику.
Не дожидаясь его ответа, хватаю со стола свою сумочку и спешу в заднюю часть ресторана. Тут же я вижу указатели, ведущие в коридор с туалетами, но колеблюсь, когда замечаю дверь, выходящую в открытый дворик.
— Это не дорога к туалету. – Голос Кевина прорезает воздух.
Я оглядываюсь и вижу, что он идет за мной, а его лицо искажено гневом. Инстинктивно побежав к выходу, я оказываюсь на улице, пробираюсь между столиками, избегая любопытных взглядов других посетителей, и сворачиваю в узкий переулок рядом со зданием.
— Риз, прекрати бежать, – кричит Кевин сзади меня. — Ты должна мне всё объяснить.
Черта с два я должна.
Удушающая влажность окутывает меня, как влажное одеяло, и когда я выхожу из переулка, пот течет по моему лбу – не знаю, от жары или от нервов. Мои джинсы и рубашка с короткими рукавами не приносят облегчения в душном летнем воздухе. Тело дрожит от адреналина, сердцебиение учащается, а дыхание становится коротким и рваным.
Я лихорадочно ищу место, где можно спрятаться, пока Кевин не настиг меня. Пекарня по соседству, и бутик одежды напротив ресторана закрыты. Только когда уже надежда почти потеряна, я замечаю через несколько дверей тату-салон «Сталь и чернила», в котором всё ещё горит свет. Кевин до сих пор в переулке, поэтому я бросаюсь внутрь и с облегчением вздыхаю, когда раздается звонок.
Как только дверь за мной закрывается, я прислоняюсь к ней и делаю глубокий вдох. Самая большая нагрузка, которую я обычно получаю, это прогулка по городу, так что побег от провального свидания – это больше, чем я рассчитывала.