— Ладно, – пробормотал он. — Но когда-нибудь я стану взрослым, и тогда ты не сможешь указывать мне, что делать.
Я смеюсь над его обиженным выражением лица:
— Это мы еще посмотрим. А теперь иди и покажи Коду свои билеты, чтобы мы могли идти. Я умираю с голоду.
Пока он убегает, я не могу не думать о том, как далеко он зашел с тех пор, как мы познакомились.
Два года назад Колби позвонил и спросил, не могу ли я помочь одному из его бывших коллег в офисе общественного защитника Нью-Йорка с делом Кристиана по делам несовершеннолетних. Кристиана поймали на краже пары сережек из элитного бутика в Верхнем Ист-Сайде, и владелец магазина настаивал на предъявлении обвинений. Он сказал полиции, что его мама работает на трёх работах, чтобы свести концы с концами, и просто хотел подарить ей что-нибудь приятное на день рождения.
Как правило, мелкая кража не требует заключения в тюрьму для несовершеннолетних. Но судья, рассматривавший дело Кристиана, был тем же самым, что и мой, когда меня ложно обвинили в краже обуви, и хотел сделать из Кристиана пример. Я согласился помочь в этом деле на общественных началах, не желая оставаться в стороне и позволить, чтобы его несправедливо наказал тот же человек, который едва не разрушил мою жизнь. Покопавшись, моя команда выяснила, что этот судья владеет долей в центре временного содержания несовершеннолетних, куда он отправляет большинство правонарушителей. Чем больше детей он туда отправляет, тем больше его финансовые откаты. Вооружившись досье, наполненным шантажом, я нанес судье визит. На следующее утро он публично объявил о своей отставке. Через месяц его жизнь рухнула – репутация была запятнана громким расследованием, банковский счет на Каймановых островах опустел, а роскошный дом для отдыха в Малибу был конфискован для оплаты судебных издержек.
Что я могу сказать? Когда кто-то переходит дорогу мне или тем, кто мне дорог, он страдает от последствий.
После того как дело Кристиана было закрыто, я попросил у его мамы разрешения проводить с ним время. То, что началось как ежемесячные встречи, превратилось в еженедельную рутину. Мы обычно перекусываем, посещаем спортивные мероприятия, и я хожу на его игры, когда могу. Я твердо решил, что у Кристиана будет возможность заниматься своими увлечениями и строить будущее, которым он будет гордиться, как Колби и Марта сделали это для меня.
Мой телефон пикает в кармане, и я проверяю его, чтобы обнаружить, что мне пришло сообщение из системы командного чата фирмы. Ранее я отправил Риз сообщение с просьбой просмотреть документы, полученные от адвоката противной стороны по делу Ирвинга, и составить индекс для удобства пользования.
Я не ждал от нее ответа до понедельника, но не могу отрицать, как поднимается мое настроение, когда увижу её ответ.
Риз: Я только что увидела ваше письмо. Сегодня меня нет дома, иначе я бы занялась им раньше.
Доусон: Вы прочитали всё письмо?
Риз: Да.
Доусон: И потом увидели мою записку о том, чтобы разобраться с этим в понедельник?
Риз: Да.
Доусон: Значит, вы пишете мне на выходных, потому что скучаете? Я тронут.
Риз: Не льстите себе.
Риз: Роб ожидает, что я буду отвечать на письма в выходные, поэтому я предположила, что вы захотите того же.
Из моего горла вырывается рык. У Роба есть привычка использовать сотрудников в своих интересах, и, если я узнаю, что он плохо обращался с Риз, ему конец.
К черту мое обещание Максвеллу оставить его в фирме.
Провожу пальцами по волосам, расстраиваясь из-за своих мыслей. Нет рационального объяснения, почему Риз так на меня влияет. Она просто помощница адвоката, которая случайно работает на меня, или, по крайней мере, я придерживаюсь именно такой версии.
Доусон: Вам официально запрещено работать по выходным.
Риз: А что, если мне нравится нарушать правила?
Доусон: Если бы я не знал лучше, подумал бы, что вы пытаетесь меня раззадорить, мисс Тейлор.
Риз: Зачем мне это нужно, мистер Тейт?
Я стону от того, что она использует мою фамилию, вспоминая, как она звучит, когда Риз говорит её в лицо. Черт, с этой женщиной весело проводить спарринги, и самое приятное, что она отдает столько же, сколько получает.
В то время как большинство людей трусят в моём присутствии, она смело ставит меня на место. Переступать черту между игривым подшучиванием и переступать её – опасная, но захватывающая игра.
Доусон: Конечно, мисс Тейлор. Простите меня.