Доусон бросает на Роба пристальный взгляд:
— Почему ты слоняешься в коридоре? Разве у тебя нет работы?
— Роб как раз говорил мне, что у меня новое рабочее место, – вмешиваюсь я.
— Кто-то монополизировал ваше время и забыл, что я – главный адвокат по делу Ирвинга. Мне нужно, чтобы вы были рядом, тогда всё пойдет гладко, – говорит Доусон, бросая неодобрительный взгляд на Роба, который молчит, как трус. Он не стесняется говорить плохо о Доусоне за его спиной, но когда дело доходит до драки, падает, как дешёвый костюм. Это почти смешно.
— Пройдем, Риз, вы мне нужны наверху, – добавляет Доусон, поворачиваясь на пятках к лифту.
Я провожу рукой по лицу, негодуя. Как он мог вмешаться... снова?
Не то чтобы мне нравилось работать с Робом, но Доусон продолжает перечить мне. Мне бы хотелось, чтобы он понял, что мой вклад имеет значение. Это моя работа, и я бы не хотела быть втянутой в его постоянную борьбу с Робом.
— Вы идете? – Доусон окликает меня через плечо.
Поправляю сумочку на плече и спешу догнать его, обнаружив, что на каблуках это сделать непросто. Когда мы подходим к лифту, он жестом приглашает меня войти первой и кладет руку мне на поясницу, пропуская внутрь. Мое предательское сердце бешено колотится, а по щекам разливается жар. Любой другой человек отчитал бы его за нарушение профессионального этикета, но мое тело реагирует на его прикосновения, как мотылёк на пламя. Моя логическая сторона напоминает мне, что мужчина, прикасающийся ко мне, – это мой босс, мой запретный босс.
Как бы я ни старалась отбросить эту мысль, мой разум повторяет наш поцелуй в тату-салоне, как тысячи раз до этого.
Руки Доусона обхватывают мою талию, и он прижимает меня к своей груди. Целует меня вдоль линии челюсти, проводит языком между моих губ, уговаривая меня впустить его, и тепло его рта... Это невероятно. От того, как он рычит, мой пульс учащается, по телу пробегает опасная дрожь. Я наслаждаюсь тем, как мои ноги обхватывают его тело, а сильные руки Доусона удерживают меня на месте, словно обещая не отпускать. Боже, как приятно его члену тереться о моё ядро, а соски ноют, отчаянно желая его прикосновений.
Я возвращаюсь в настоящее, когда двери лифта закрываются.
Когда замечаю, что мы с Доусоном одни, делаю глубокий вдох и спрашиваю:
— Почему ты перевел меня на свой этаж?
Он поворачивается ко мне, его глаза встречаются с моими:
— Как я уже говорил Робу, хочу, чтобы ты была рядом, когда мне понадобишься.
Меня пробирает дрожь. Он имеет в виду только профессиональное отношение, но в его голосе есть что-то такое, что я не могу определить – смесь авторитета и невысказанного желания. Это не должно вызывать прилива жара к моим щекам, но я чувствую, как тепло распространяется по телу. Находясь рядом с ним, я всегда чувствую себя одновременно неустойчивой и возбужденной, и я отвожу взгляд, надеясь, что он не замечает моей реакции.
Разглаживаю складку на юбке и говорю:
— Было бы неплохо узнать о том, что меня переведут на другой этаж, вот и все.
Доусон вздыхает:
— Почему каждый раз, когда мы остаемся наедине, мне кажется, что ты недовольна чем-то, что я сделал?
Я наклоняю голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и нахожу в себе мужество высказать свои мысли:
— Наверное, у тебя талант проникать мне под кожу.
— Я просто пытаюсь тебе помочь, - он протягивает руку, чтобы мягко положить её на мою ладонь.
Я насмехаюсь:
— Помочь мне? То, что ты делаешь, создает еще больше проблем.
Он нахмуривает брови:
— Как это?
Его вмешательство не только раздражает Роба, еще я беспокоюсь, что это может заставить других усомниться в природе наших отношений, поскольку я новичок и уже получаю преференции. Особенно если учесть, что Доусон никогда не сопровождает никого в свой кабинет, если только они не собираются увольняться или не подвергаются серьезному дисциплинарному взысканию.
— Боже мой, ты меня бесишь, Рыжая, – бормочет он, когда я не отвечаю. — Большинство помощников адвокатов ухватились бы за возможность работать с управляющим партнером, а ты пытаешься сбежать от меня при каждом удобном случае.
Я быстро моргаю и отступаю назад, поднимая голову, чтобы посмотреть на него:
— Ты понимаешь, как выглядит особое отношение к новому сотруднику? – я спрашиваю с невеселым смешком. — Последнее, чего я хочу, – это рисковать своей репутацией из-за благосклонности босса.
— А что, если именно это и происходит? – Его тон искренен.
У меня перехватывает дыхание:
— Объясни.
Он колеблется, его взгляд надолго задерживается на моем рте: