Он морщит нос:
— Латте – это напиток, а не еда.
— Для некоторых из нас это практически группа продуктов, мистер Тейт, – говорю я поддразнивая.
Он тихо смеется, в его глазах танцует теплый блеск. Это похоже на редкий проблеск его нефильтрованной стороны, заставляющей меня задуматься, что ещё скрывается за этой обычной маской. Я болезненно осознаю, как близко мы сидим, мои нервы гудят под кожей. Наша интенсивная химия потрескивает с почти осязаемой энергией.
Несмотря на то, что это всего лишь ужин, я чувствую перемену между нами. Каждый раз, когда он делает что-то вдумчивое, рушится ещё одна моя защита, заставляя меня гадать, как долго я смогу продержаться, пока она полностью не спадет.
ГЛАВА 9
ДОУСОН
На следующее утро я разговариваю с адвокатом противоположной стороны по одному из моих дел. Появилась новая информация, и нам необходимо обсудить её наедине, прежде чем он поделится подробностями со своим клиентом. Однако до сих пор он не осознал серьезности ситуации.
— Нет, Дональд, это дерьмовое предложение, – я смотрю в камеру. — Позвольте мне прояснить: если мы собираемся урегулировать это дело, вам придется сделать гораздо больше. Я знаю всё о внеклассных занятиях вашего клиента, и у меня есть доказательства, подтверждающие это.
Его лицо бледнеет:
— О чем, черт возьми, вы говорите? Какие доказательства?
— Вы действительно верили, что моя команда не раскроет вашу связь с вашим клиентом? Серьезно, Дональд, как вы могли быть таким наивным? – делаю паузу, чтобы дать своим словам секунду, чтобы они дошли до него. — Мне интересно, что скажет ваша жена, когда узнает. Согласно пункту о неверности в вашем брачном контракте, Вики может получить три дома для отпуска во Флориде и на Бали, если вас поймают на измене. Мне позвонить ей? – я поднимаю свой мобильный телефон, на экране отображается номер Вики, готовый к набору.
— Как, черт возьми, вы заполучили мой брачный контракт? – спрашивает Дональд, явно потрясенный.
Я щелкаю языком в притворном разочаровании:
— Я ожидал, что кто-то вашего калибра поймет, что информация – это сила.
Моя команда не оставляет камня на камне, когда расследует действия адвокатов противоположной стороны и их клиентов. Даже самая маленькая часть информации может склонить чашу весов дела. Мне редко приходится идти в суд, потому что наша подробная подготовка обычно приводит к благоприятным для моих клиентов соглашениям. Но я стараюсь быть готовым ко всему.
— Уберите свой чертов телефон, – требует Дональд сквозь стиснутые зубы.
— Что это даст мне и моему клиенту? – спрашиваю я, переходя к сути. Лучше всего воспользоваться моментом, когда он в шоке и не может придумать контрстратегию.
— Чего вы хотите? – его голос слегка дрожит.
Я наклоняюсь вперед, мое лицо лишено эмоций:
— Для начала «Викинг Интернэшнл» передаст эксклюзивные права на распространение запатентованного процесса Джеймисон. Плюс компенсирует ему двадцать миллионов за нарушение контракта.
— Вы не можете быть серьезным, – усмехается Дональд. — Эксклюзивные права никогда не были предметом обсуждения.
На моем лице играет сардоническая ухмылка:
— Теперь они есть, – заявляю я. — Если только вы не хотите, чтобы Вики и СМИ узнали, что вы трахали своего самого крупного клиента весь последний год. Выбор за вами.
— Вы настоящий ублюдок, вы это знаете, да?
Мой палец зависает над кнопкой вызова:
— Мы заключаем сделку или нет?
Глаза Дональда вспыхивают от негодования, когда он сметает стопку бумаг со стола.
— Если вы закончили со своей истерикой, мне нужно сделать еще один звонок, – я могу быть безжалостным в переговорах, но не терплю тех, кто играет в систему ради личной выгоды, особенно за счёт других. — Что это будет, Дональд? – говорю я отрывистым тоном.
Я не спускаю с него глаз через экран ноутбука, пока он молча перебирает все возможные пути отступления. Углубляющееся хмурое выражение на его лице показывает, что он пришел к выводу, что выхода нет. Он либо подчиняется, либо страдает от последствий.
— Ну? – нажимаю я, когда он не отвечает.
Он так сильно прикусывает губу, что я удивляюсь, как она не кровоточит:
— Я составлю проект контракта и отправлю его в ваш офис завтра, как только мой клиент подпишет.
Быть наставленным адвокатом вдвое моложе из-за череды безрассудных решений – это, должно быть, горькая пилюля. Но я не испытываю к нему сочувствия. Он заправил свою постель; теперь ему придется в ней лежать.