— Привет, есть тут кто? – Гнусавый голос Кевина разносится по магазину.
Мой взгляд летит на Коула, и я безмолвно умоляю его позволить мне остаться. Может, он и не оказал мне теплого приема, но за его суровой манерой поведения я чувствую проблеск сочувствия. Я затаила дыхание, молясь о чуде, когда он бесшумно пронесся мимо меня.
— Мы закрыты, – слышу я голос Коула.
Не в силах сопротивляться, осторожно оглядываюсь на дверную коробку, стараясь не высовывать голову слишком далеко.
Кевин озорно потирает затылок.
— Кажется, я потерял свою пару. Сюда случайно не заходила рыжая девушка минуту назад?
Коул обводит рукой пустой магазин:
— Похоже, что у меня гости?
Кевин переминается с ноги на ногу.
— Нет.
— Ну, вот тебе и ответ. И совет... Если женщина тебя бросает, то это потому что ты был дерьмовым свиданием.
— Простите?
— Ты меня слышал. Когда женщина уходит, это значит, что она заметила красный флажок или, в твоем случае, несколько. Преследуя ее, ты не добьешься ничего хорошего, – заявляет Коул, кивая в сторону двери. — А теперь убирайся к черту из моего магазина.
Вздрагиваю, хотя его слова обращены не ко мне. Мы только что познакомились, а я уже знаю, что он – последний человек, которому я хотела бы перечить.
Кевин достает свой телефон и возится с дверной ручкой.
— Мама, ты не поверишь, что со мной только что произошло... – его голос прерывается, и он исчезает в ночи.
И почему я не удивлена, что его мама – это первый человек, которому он позвонил?
Я вздыхаю и смотрю, как Коул переворачивает табличку в окне на «Закрыто».
— Ваш спутник ушел. Можете выходить, – говорит он через плечо.
Я нерешительно выхожу из-за его рабочего места в приемную:
— Спасибо, что избавили меня от него, – говорю я, откидывая волосы с лица.
— Что вы вообще нашли в этом засранце? – резко спрашивает он. — Его гнусавого голоса и редеющих волос должно было быть достаточно, чтобы понять, что он не стоит усилий.
Он приглушает свет, вероятно, чтобы отпугнуть других нежданных посетителей.
Я кладу руку на бедро:
— Разве вы не слышали выражение о том, что нельзя судить о книге по ее обложке?
Коул усмехается:
— Да, это полная чушь. Первое впечатление всегда безошибочно. – Он берет со стойки контейнер с дезинфицирующими салфетками и протирает стойку администратора. — Если бы вы меньше беспокоились о том, чтобы задеть чувства Кевина, и прислушались к своей интуиции, то могли бы избежать катастрофического свидания.
— А что насчет вас? Что бы я нашла, если бы судила о вас по обложке?
Коул наклоняет голову в мою сторону:
— Я скептик, который ценит бизнес превыше всего, и у меня репутация человека, заставляющего взрослых мужчин плакать, – он выбрасывает салфетку, которой пользовался, в мусорное ведро.
— Вы настоящий лучик солнца, не так ли? – язвлю я.
Почему я продолжаю провоцировать сварливого татуировщика? Видимо, самосохранение не входит в мою сегодняшнюю программу.
— Мои клиенты приходят сюда за татуировками, а не поболтать, – ворчит Коул.
Я киваю, проходя к стене, где висит несколько татуировок, выполненных черными чернилами. На одной из них изображен волк, его мех прорисован тонкими линиями, чтобы создать реалистичную текстуру. Следующая работа представляет собой серию взаимосвязанных геометрических фигур, создающих оптическую иллюзию: некоторые из них словно спрыгивают со стены. Рядом с ним – поразительный цветочный череп; лепестки роз нарисованы с нежностью, напоминающей кружево, и контрастируют со смелыми очертаниями черепа. Это не просто татуировки – это произведения искусства, которые привлекают внимание.
— Это вы их сделали? – спрашиваю я, махнув рукой в сторону стены.
Мои пальцы нависают над изображением волка, они касаются стекла и прослеживают тонкие линии его шерсти, восхищаясь сложными деталями. Коул – загадка, и меня восхищает то, как он может быть таким неапологетичным, даже резким, но при этом обладать удивительной способностью создавать нечто столь прекрасное.
Он подходит сзади, стоя достаточно близко, чтобы я почувствовала тепло его тела, и меня окутывает аромат кожи и сандалового дерева.
— Да, я сделал это, – говорит он низким голосом.
Я поворачиваю голову назад, чтобы посмотреть на него:
— Вы необыкновенно талантлив.
Хотя мне нравится рисовать простые цветочные рисунки, эти – совершенно другой уровень. Несмотря на его грубоватую манеру поведения, творчество Коула позволяет взглянуть на него с другой стороны, пробуждая во мне любопытство, которое я хочу исследовать.