Никто не связывается с моей женщиной и не остается безнаказанным. Особенно привилегированный ребенок из трастового фонда, который никогда ничего не зарабатывал в своей жизни.
Признает она это или нет, Риз Тейлор моя, и я пойду на всё, чтобы обеспечить её безопасность. Она не заслуживает ничего меньшего.
Максвелл нерешительно просматривает досье, его глаза округляются от шока, когда он просматривает каждую страницу. Закончив, вырывает горсть документов из папки и швыряет их на пол.
— Как ты смеешь, – кричит он. — Я никогда не должен был пускать в свою фирму подонка, выдающего себя за адвоката.
— Но ты это сделал, – напоминаю я ему, мои губы изгибаются в тошнотворно-сладкой улыбке. — И теперь пришло время наконец заплатить за последствия, – подталкиваю Максвеллу еще одну стопку документов. — Я ухожу из компании, но это список клиентов, которые уйдут со мной, – киваю на верхнюю страницу.
Его глаза расширяются, когда он просматривает длинный список.
— Это почти все наши высокопоставленные клиенты, – когда он доходит до второй страницы, у него отвисает челюсть. — Ты ожидаешь, что я откажусь от соглашений о неразглашении с нашими сотрудниками, чтобы они могли присоединиться к твоей новой фирме? Ты не можешь быть серьезным.
Я откидываюсь на спинку стула, заложив руки за голову, впитывая удовлетворение от того, что обладаю преимуществом.
— Попробуй остановить меня, и я выдам все доказательства, которые собирал. Уверен, твоей семье, друзьям и коллегам будет интересно услышать, какой ты мерзавец. Твой племянник тоже.
Он сердито смотрит на меня, когда я кладу перед ним ручку:
— Это твой последний шанс. Если ты не одобришь мое соглашение о выкупе, перевод клиентов и не откажешься от неразглашения информации для нашего сотрудника, все крупные новостные агентства города получат досье, которое я составил до того, как ты покинешь здание.
Максвелл колеблется, понимая, что невредимым отсюда не выбраться. Наконец он наклоняется вперед, прочитывая и подписывая каждый документ. С каждой секундой его лицо краснеет, выдавая растущее волнение. Когда он заканчивает подписывать последнюю страницу, в ярости бросает ручку.
— Надеюсь, ты счастлив, что в одиночку развалил эту фирму, – выплевывает он.
— Я никогда не чувствовал себя лучше, – отвечаю я, дьявольски ухмыляясь. — Не забывай, Максвелл, ты же сам сказал, что хочешь, чтобы я ушел.
— Доусон, у меня есть контракт, ты… – Риз останавливается в дверях, когда замечает Максвелла. — Извините, сэр, я могу вернуться позже.
Она бросает на меня косой взгляд, но я качаю головой:
— Останься. Мистер Томпсон как раз уходил.
Максвелл смотрит на Риз, прежде чем выскочить и захлопнуть за собой дверь моего кабинета.
— Что происходит? – спрашивает она. — Я услышала повышенные голоса и увидела, что у тебя не запланировано никаких встреч. Хотела убедиться, что всё в порядке.
Я встаю со стула, встречая её на полпути через комнату:
— Ты беспокоилась обо мне, мисс Тейлор? – спрашиваю я, мой тон дразнящий.
Обняв Риз за талию, я глубоко целую её, и стону от удовлетворения, когда она скользит языком в мой рот. Каждый наш поцелуй приводил к этому – всепоглощающему, жадному, страстному. Нет ничего лучше, чем держать её в своих объятиях. Нет никаких шансов, что я отпущу её, и я хочу, чтобы все знали, что Риз Тейлор принадлежит мне.
Она разрывает наш поцелуй, затаив дыхание, и кладет руку мне на грудь.
— Доусон, нам нужно остановиться. Мы на работе, – напоминает она мне. — Кто только что выбежал из твоего офиса?
— Это был Максвелл Томпсон, партнер-основатель фирмы, – она видела его имя в документах, но никогда не встречалась с ним лично. — Он нанял частного детектива, чтобы тот следил за мной, и пытался шантажировать меня фотографиями нас возле Оук-Риджа, дома престарелых в Джорджии.
Лицо Риз бледнеет, её рука летит ко рту:
— О, боже, этого не может быть. Мы не должны были быть такими безрассудными; это может всё разрушить, – её глаза стеклянные и расфокусированные, когда взгляд мечется между мной и дверью. Я кладу руку ей на плечо, чтобы успокоить, поворачивая так, чтобы она посмотрела на меня. — Риз, все будет хорошо, я обещаю, – поглаживаю её щеку ладонью, ожидая, пока она сосредоточится на мне. — Максвелл недооценил меня. И он, и Роб делали то, чего не следовало, я собирал доказательства, чтобы использовать их, когда представится возможность.