— Ты хорошенько поплачешь, а потом придешь сюда играть в бинго, смотреть подряд серии любимых шоу и найдешь утешение на дне ведерка с мороженым. После этого мы найдем тебе потрясающую квартиру с прекрасным видом на горизонт, – она постукивает пальцем по губам, намекая, что ей есть чем поделиться.
— А что, если переезд к нему действительно получится?
Бабушка делает паузу, чтобы дать мне возможность подумать об этом:
— Если бы это было со мной, я бы предпочла рискнуть, чем действовать наверняка, и всегда задаваться вопросом, не упустила ли я что-то невероятное.
Она всегда была моим самым большим болельщиком, её поддержка непоколебима. Без неё я бы не была там, где я есть сейчас. Хотя мне бы хотелось проводить больше времени с мамой, я всегда буду дорожить близкими отношениями с бабушкой.
Я встаю, чтобы крепко её обнять:
— Я так сильно тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, Риз.
Она смахивает слезу с моего лица большим пальцем и вытирает его о одеяло, накинутое на её колени. Я хмурюсь, удивляясь, как раньше его не заметила. Оно выглядит новым, так что я предполагаю, что она выиграла его в очередном раунде бинго или кто-то из её друзей подарил ей его. Прочистив голову, я помогаю бабушке собрать пазл, и мы прощаемся. По пути из учреждения Эйприл машет мне рукой у стойки регистрации. Должно быть, она начала свою смену после того, как я пришла.
— Риз, ты слышала, что случилось? – спрашивает она, раскладывая новые листовки с рекламой курса вязания для резиденций.
— Я не слышала, – признаюсь я, оглядывая приемную, надеясь получить хоть какую-то подсказку относительно того, о чем она говорит.
Она наклоняется над столом, ее голос понижается до шепота.
— Щедрый спонсор пожертвовал учреждению десять миллионов долларов, достаточно, чтобы покрыть расходы на уход за всеми жильцами в течение целого года, – она хлопает в ладоши, её голос полон волнения. — Тебе скоро должен позвонить администратор, но я не могла позволить тебе уйти, не сообщив замечательную новость.
Моё выражение лица становится вялым:
— Вы знаете, кто это был?
Она качает головой:
— Они попросили сохранить анонимность.
— Вы случайно не знаете, тот же спонсор доставил новые одеяла жителям?
Эйприл усмехается:
— На самом деле, да. Они сказали администратору достать по два кашемировых одеяла для каждого жителя. Это милый жест, так как здесь по ночам обычно холодно, – говорит она, затягивая свитер вокруг талии.
— Большое спасибо, что сообщили мне, – говорю я, уходя.
Я вспоминаю тот вечер, когда Доусон пришел с нами в бинго, и бабушка рассказала, что всегда хотела кашемировое одеяло. Этот великий жест должен быть от него. Нет никого другого с такими деньгами, кто сделал бы что-то столь вдумчивое для этого конкретного учреждения.
Пока я все еще размышляю о том, что делать дальше, мне нужно немного времени, чтобы все обдумать, поэтому я возвращаюсь домой. Когда я наконец добираюсь до него, на крыльце стоит букет из двух дюжин подсолнухов и простая записка.
Я починил печь — Д.
Когда я вышла из офиса, то не сказала ему, куда иду. Но он каким-то образом знал, что я в конце концов вернусь сюда.
Мой пульс учащается, пока вожусь с ключами, и меня окутывает тепло, когда наконец захожу в дом. Однако, за исключением того, что теперь работает отопление, все так же, как и тогда, когда я уходила.
Риз: Спасибо за цветы и за то, что починил печь.
Доусон: Я не мог позволить тебе вернуться в холодный дом.
Доусон: Рад, что ты благополучно добралась домой.
Странно, что это место больше не кажется мне домом.
Риз: Ты все еще в офисе?
Доусон: Я в «Сталь и чернила». Только что закончил татуировку с ангелом, и это заставило меня подумать о тебе.
От этих чувств у меня в животе порхают бабочки.
Когда я осматриваю обшарпанную гостиную, мне в голову приходит мысль. Доусон мог бы легко отремонтировать это место, пока я жила у него, но он этого не сделал. Хотя он не боится переходить большинство границ, каким-то образом он знал, что мне нужно принять это конкретное решение самостоятельно, и я ценю это больше, чем могу выразить.
Бабушка была права – это место – просто дом. Дом определяется не структурой с четырьмя стенами или адресом.
Это чувство принадлежности.
Это безусловная любовь.
И теперь я понимаю, что мой дом там, где моё сердце – с Доусоном.
ГЛАВА 21