— Это прекрасная дань уважения, Рыжая. Я сделаю всё возможное, чтобы почтить их память, – я наклоняюсь вперед, чтобы целомудренно поцеловать её в висок. — Спасибо, что доверила мне это.
Риз вытирает слезу свободной рукой.
— Нет никого, с кем я хотела бы разделить этот момент. Я знаю, что ты создашь что-то особенное, – она опускает голову, пока я возвращаюсь к рисованию татуировки. — Компас для меня, – шепчет несколько секунд спустя. — Напоминание о том, что нужно доверять себе, чтобы преодолевать жизненные трудности и оставаться верной своему собственному пути. В моей жизни также есть кто-то очень важный, у кого есть похожий, и мне нравится идея носить символ, который имеет значение для нас обоих.
Я снова ненадолго отрываюсь от работы:
— Он чувствует то же самое, – бормочу я, сглатывая комок в горле, заставляя себя сосредоточиться на дизайне, формирующемся на запястье Риз – винтажный компас имеет четыре стороны света, окруженные кольцом подсолнухов, лепестки которого обвивают изгиб её запястья. Закончив набросок, я готовлю татуировочный пистолет, и Риз зажмуривается, напрягаясь, когда игла впервые прокалывает её кожу.
Я колеблюсь, на моем лице написано беспокойство.
— Мне остановиться?
— Нет. Жжёт, но я справлюсь, – она уверенно улыбается мне, пытаясь скрыть дискомфорт храбрым выражением лица.
Я делал татуировки сотням клиентов, но, наблюдая, как она страдает от малейшего дискомфорта, то начинаю сомневаться в каждом ударе иглы. Мною движет осознание того, что эта татуировка важна для неё, и доверие, которое она оказала мне, чтобы сделать её правильно.
Ритмичное жужжание татуировочной машинки создает устойчивый гул, пока я сосредотачиваюсь на том, чтобы каждая линия была точной. Это сложно, поскольку я слишком хорошо осознаю каждое изменение позы Риз и каждый тихий выдох, когда я меняю положение иглы. Моя рука в перчатке касается её кожи, по мне пробегает электрический ток. Даже тонкий материал не может остановить мою инстинктивную реакцию на неё. Кажется, прошло несколько часов, прежде чем я наконец закончил, и когда её изумрудные глаза посмотрели на меня, тяжесть наших невысказанных чувств повисла в воздухе.
Я осторожно протираю область еще одной антисептической салфеткой и наношу слой мази, чтобы защитить её новые чернила. Взгляд Риз перемещается на её запястье, и улыбка озаряет лицо.
— Это идеально, Доусон, – говорит она с благоговением.
— Я рад, что ты так думаешь, – я осторожно обматываю татуировку, её пульс учащается с каждым прикосновением.
Мои пальцы задерживаются, и я не могу не поднять её руку к своим губам, нежно поцеловав ниже области, которая закрыта защитной пленкой.
— Я провела день с бабушкой, – говорит Риз. — Она сказала мне, что я должна продать дом.
— Ты собираешься? – спрашиваю я нерешительно.
— Да, я думаю, что собираюсь, – говорит она, её пальцы подергиваются в моей хватке.
Часть меня рада, что Джорджия предложила Риз продать дом. Независимо от того, решит ли она переехать ко мне или найти своё собственное жилье, я рад, что ей больше не придется жить в небезопасной обстановке. Тем не менее, я понимаю, что это должно быть трудное решение – покинуть дом, в котором она прожила всю свою жизнь.
Я нежно сжимаю её руку, показывая таким образом свою поддержку:
— Я здесь для всего, что тебе нужно.
Она кусает нижнюю губу, её взгляд прикован к моему:
— Есть кое-что.
— Что? – нажимаю я, когда она не продолжает.
— Мне нужно где-то остановиться.
— Это твой способ сказать мне, что ты хочешь переехать ко мне, Рыжая? – Я ухмыляюсь, моё волнение едва сдерживается.
— Если предложение всё ещё в силе, – нерешительно говорит она.
Я жестом приглашаю встать, направляя её за руку, чтобы она села ко мне на колени. Когда она садится, я обнимаю её за талию и утыкаюсь носом в шею.
— Так и есть, – уверяю я её. — Но, если ты не уверена, мы можем подождать с этим шагом.
Мой разговор с Мартой и Колби заставил меня понять, что пока в моей жизни есть Риз, всё остальное встанет на свои места в своё время.
Риз качает головой:
— Нет ничего, где я бы предпочла быть, кроме как с тобой, – заявляет она. — Но я плачу аренду. Я не хочу бесплатного проезда, даже если ты мой парень.
— Парень, да? Мне нравится, как это звучит, – я ни за что не позволю ей платить аренду, но мы можем придумать, как она может внести свой вклад, если это сделает её счастливой.
Она проводит пальцами по моим волосам, прижимаясь ближе.