Это значит, меня переместили в какое-то другое место. Но для чего? И как они могли это сделать таким образом, что я ничего не заметила? Все эти вопросы мельтешат у меня в голове, мешая думать трезво. На меня накатывает страх. Оборачиваюсь на своих спутников и внимательно вглядываюсь в их лица. А вдруг это маньяки? На вид оба выглядят вполне себе безобидно. Но ведь глядя на таких же добродушных людей и не догадываешься порой, что перед тобой серийный убийца. Да и, по моему мнению, Тихон вполне подходит на эту роль. С головой у него точно не все в порядке.
Лихорадочно соображая, прикидываю варианты того, что же могло со мной случиться. И тут я понимаю. Это гипноз.
Как ни странно, я сейчас же успокаиваюсь. Люди вообще странные существа. Их страшит только то, чего нельзя объяснить. А стоит только найти хоть какое-то, пусть даже не самое реалистичное объяснение, как страх сразу же куда-то пропадает.
Замечаю, что мои коленки уже не так сильно трясутся. Глубоко вздыхаю, выравнивая дыхание. Окончательно успокаиваюсь, уверовав в свою теорию о гипнозе. В конце концов, я не сошла с ума.
Мой конвой провожает меня до стола. Молодая женщина указывает мне на стул, и я тут же послушно сажусь на него. Напротив меня оказывается тот психически неуравновешенный парень. Теперь, когда с меня схлынула первая волна страха, я с интересом разглядываю его лицо. На вид ему лет шестнадцать. Надо признать, что он довольно симпатичный. У него пепельные выгоревшие от солнца волосы, даже светлее, чем у меня, большие голубые глаза и длинный прямой нос. Правда, вид теперь немного портит нижняя губа, которая опухла и посинела. Теперь она даже больше похожа на перезревшую сливу, чем на губу. Но ничего страшного, переживет. Извиняться я все равно не собираюсь, нечего было меня за волосы хватать.
- Как тебя зовут? - мягко спрашивает у меня женщина. Пожалуй, даже слишком мягко. Перевожу на нее взгляд и долго всматриваюсь в ее лицо, прежде чем ответить. Она тоже с интересом смотрит на меня, наклонив голову и подперев ее рукой.
- Катя, - не зная почему, называю я первое пришедшее на ум имя. На память тут же приходит та женщина-ветеран, которая именно так меня окрестила меньше часа назад. Не будем спорить со старшими. Вероятно, мне очень подходит это имя.
- Хорошо, - снова улыбается женщина.
Отмечаю, что она тоже очень красивая: на вид ей чуть больше двадцати. Своими белокурыми волосами и ясными голубыми глазами она очень напоминает напавшего на меня мальчишку. Наверно, это ее брат.
- Встань, - вдруг тихо просит меня мальчишка.
Скрипя зубами от досады, встаю. Сейчас мне лучше делать то, чего от меня просят. На примере этого мальчика я убедилась, что спорить с ними не стоит.
Я даже не успеваю сообразить, в чем дело, как ко мне подлетает этот парень, запуская свои руки мне в карманы джинс. Ахаю от возмущения и отскакиваю в сторону.
- Вот! - победоносно восклицает карманник и аккуратно кладет на стол перед девушкой мой сотовый. - Я так и знал, что она шпионка!
- Что? - задыхаюсь я от возмущения. - Повтори, что сказал!
Будто бы не замечая меня, мальчишка настороженно разглядывает мой телефон, наклонившись к нему почти вплотную.
- И вообще! - топаю я ногой, пытаясь привлечь к себе внимание. - Этот розыгрыш затянулся! Меня Света уже разыскивает!
- Кто такая Света? - прищурившись, подозрительно спрашивает меня мальчишка.
- А кто ты такой? - выпаливаю я. - И неужели тебя родители не учили, что брать чужие вещи без спроса плохо? Отдай мой телефон!
С этими словами я выхватываю свою вещь прямо из-под его носа и снова запихиваю к себе в карман.
- Знаешь, - уже кричу я, тыча ему в лицо ладонью, - это вообще ни капельки не смешно! Не знаю, как ты это все устроил, но предупреждаю тебя, если ты сейчас же не вернешь меня обратно, я... я...
Замолкаю и перевожу дыхание. Страх сменился злостью. Понимаю, что, если меня сейчас не успокоят, я разнесу тут все к чертовой бабушке.
- Ты закончила? - хмуро осведомляется у меня мальчишка и, не дожидаясь моего ответа, начинает говорить: - А теперь слушай сюда. Если ты наврешь нам что-нибудь, я сделаю так, что жить тебе уже не захочется.
- Тихон! - осуждающе вскидывает руки молодая женщина, с укором глядя в его сторону.
- И давно ты к немцам переметнулась? - спрашивает он, впивая свой взгляд мне в лицо.
- Тихон, прекрати сейчас же!
- Нет, не прекращу!
- Прекратишь!
- Вот ты потом мне скажешь, что я был прав, когда нас на расстрел поведут, да поздно будет!
- Все равно. Зачем ты человека обвиняешь не за что?
- А что она в нашем доме делала? В кладовке? - убеждает мальчишка добрую женщину, переходя на крик. - Ты на одежду ее странную глянь, что это такое?! Что-то я ни у кого такую одежду не видел, кроме нее. А что у нее в кармане? Может, это немецкая рация!
- Совсем с катушек съехал? - интересуюсь я, поднимая одну бровь и сжимая кулаки от бессильной злобы.
- Я говорю тебе, что она на них работает, - тихо гнет свою точку зрения этот психопат.
- Да на кого? - не выдерживаю я.
- На фашистов, - шипит Тихон, после чего выдает хлесткое ругательство, от которого женщина морщится и кидает на мальчишку недовольный взгляд.
Какое-то время я молчу, после чего начинаю хохотать. Надо же такое придумать! На такое даже у меня бы фантазии не хватило.
- Чего зубоскалишь? - сурово обрывает меня Тихон и добавляет: - Вот вмазал бы тебе сейчас...
- Тихон! - вдруг ударяет ладонью по столу женщина. - Угомонись наконец. Оставь ее в покое...
- Надоело... Как мне все надоело... Почему меня нельзя просто оставить в покое?!
Поднимаю голову и с ненавистью гляжу в лицо светловолосого. Странно, конечно, что я раньше его не видела. Немного подумав, я все-таки прихожу к выводу, что это неудивительно. Надо признать, что большую часть смены я провела у себя в комнате. Поэтому и пересекалась я с ребятами из своего отряда в основном только в столовой. Вот и не запомнила этого ненормального в лицо.
Тихон замолкает и глядит на меня с удивлением и испугом. Встречаюсь с ним глазами. Докатилась. Теперь я уже сама не уверена в своей правоте.
- Хорошо, - вдруг говорит он, поджимая губы. - Попробуй мне объяснить то, как ты здесь оказалась.
Объяснить ему?! А он ничего не перепутал случайно? По-моему, впору ему самому мне рассказать, что сейчас происходит.
Слышу какой-то шорох, доносящийся из угла. Поворачиваю туда голову и вижу двух маленьких девочек, которые сидят на скамеечке возле печи, тесно прижавшись друг к дружке. Та, что постарше, на вид ей лет семь-восемь, смотрит на меня и хмурится. У нее очень худое болезненное лицо зеленоватого оттенка. От этого ее круглые и слегка выпученные глаза кажутся слишком большими для этого худенького личика. А еще у нее очень тонкая шея. Невольно удивляюсь, как ее голова еще не заваливается набок.
Другая, на вид совсем крошка, сжимает в руках большого плюшевого зайца без уха. Губы ее дрожат, будто бы она вот-вот расплачется. Молодая женщина, тоже заметив это, встает, берет ее на руки и садится с ней на кровать. Девочка постарше садится к ней в ноги, все еще недоверчиво косясь в мою сторону.
Отвожу взгляд. Стараясь ни с кем не пересекаться глазами, смотрю в окно. На улице начинает смеркаться. Интересно, сколько же сейчас времени?
Если рассуждать логически, то сейчас не больше восьми. После ужина не могло пройти больше часа. Правда, я тогда на довольно длительный промежуток времени застряла в кабинете Светы. Но все равно не должно быть поздно.
Мои мысли снова вертятся вокруг того представления, которое разыгрывают передо мной эти двое. Понятия не имею, как я сюда попала, но знаю точно одно. Рано или поздно им надоест шутить. Ну а пока можно повеселиться.
- А вы знаете, - с самым серьезным выражением лица, на какое я только способна, начинаю я. - Я, когда к вам из другой планеты летела, столкнулась с кометой. И совершенно сбилась с курса.