Ужас и приступ паники в одно мгновение сменились злостью и болью.
— Я не ваша женщина. И никогда ею не буду. То, что мы только что занимались сексом, не делает меня вашей собственностью. Вам понятно? Просто физиология и просто секс.
— Успокойся, — хмыкнул он, садясь. — Не надо срывать злость на мне. Я просто хочу донести до тебя мысль, что на твоей коже остался мой запах. И все.
— Я… — застыла на мгновение, рассеянно обводя взглядом пещеру. Скорее всего, он не врет, и перевертыши, как истинные хищники, наверное, обладают хорошим нюхом, но и смириться с этим тоже не могла. Должен же быть какой-то выход. — Я могу как-то убрать его? Этот ваш запах?
— Знаешь, ты первая, кто хочет это сделать. Обычно женщины стремятся заполучить мой запах на своем теле.
Кто бы сомневался. Такой мужчина, что любая бы мечтала заполучить его в любовники. Кроме меня. Неожиданная мысль заставила меня застыть:
— А вы женаты?
Как-то мне совсем не улыбалось стать пусть и временной, а точнее, одноразовой, любовницей перевертыша. А вдруг его действительно ждут дома жена и пара-тройка сопливых детишек с серыми глазами.
— Нет, — ответил он, продолжая буравить меня взглядом.
— Невеста есть, — даже не спросила, а уверенно произнесла я.
— Нет, — вновь покачал головой он, почему-то развеселившись. Словно я сказала что-то на редкость смешное. — И детей у меня тоже нет. Как и семьи. Я просто воин.
Я замолчала, обдумывая его фразу. Это, конечно, хорошо, что у него никого нет, мне будет не так стыдно. А с другой стороны, было очень его жаль. Он же так одинок в этом мире. Ни семьи, ни родных. Хотя, думаю, найдется уйма желающих согреть его постель холодной зимней ночью. Так что не стоит мне его жалеть. Его такая жизнь явно устраивает.
Но дальше. Я вновь подумала о детях и о том, в результате чего эти дети появляются.
— Скажите, — слегка прокашлялась, пытаясь смягчить пересохшее горло и унять бешеное сердцебиение. — А вы… то есть мы…
О боги, это не может повториться снова. Забеременеть в свой первый раз еще можно, но потом еще и во второй? Нет, это будет слишком невероятно.
А Снежный все смотрел на меня, явно ожидая окончания фразы.
— Вы предохранялись? — выдохнула я и застыла.
Взгляд серебристых глаз скользнул по моему телу и остановился на животе. Ему явно такая мысль в голову не пришла.
— Нет.
У меня чуть ноги не подкосились. Пришлось схватиться рукой за стенку пещеры, чтобы не упасть.
— Не может быть, нет… это просто невозможно.
— Обычно девушки сами занимаются подобными вопросами. А ты, я так понимаю…
— Нет, — отрезала я. — Кроме отца Киана, у меня никого не было. И предохраняться мне было не от кого.
— Ясно, — помолчав некоторое время, ответил он. При этом перевертыш не выглядел ни испуганным, ни расстроенным, а скорее равнодушным. — Как бы то ни было, мы узнаем об этом через пару дней.
— В каком смысле? — что-то мне совсем не понравилось, как прозвучал его голос.
— На третьи сутки после зачатия у женщины меняется запах, — ответил он, вставая и расправляя широкие плечи.
А я чуть не села прямо на землю. То есть мало того что они учуют его запах на моей коже, так они еще раньше меня определят беременность? Что еще интересного могут эти недолюди? Может, они еще и пол ребенка определяют?
— Собирайся, нам пора уходить. Тем более что тебя там заждались.
— В каком смысле?
— В прямом, — промурлыкал он, за пару секунд обращаясь в барса, и, мягко ступая, быстро вышел из пещеры.
Я посмотрела ему вслед, затем внимательно оглядела себя и даже чуть-чуть принюхалась, пытаясь определить, пахнет от меня чем или нет? Но от меня пахло лишь потом и грязью. Да, помыться совсем не мешало. Где только воду найти теплую? Согреть, но где? И как? Не хватало, чтобы барс еще подглядывать начал или, что еще веселее, присоединился к купанию. Вспыхнув до корней волос, быстро схватила сумку, обула башмаки и накинула одеяло на плечи. Ему, может, и тепло, а я замерзла. Тем более ночь на дворе.
Вышла из пещеры, вздрагивая от капель воды, что лились сверху, и, сделав только один шаг в сторону тропинки, испуганно замерла, не в силах отвести взгляд от потрясающего зрелища.
Прямо у кромки воды сидели пять ледяных птиц. Их светло-голубые перья из невероятно прочного льда мягко сверкали в свете звезд, отражающемся от тихой водной глади.