До самой темноты каждый думал о чём-то своём.
— До деревни, мы, похоже, не дойдём, — мрачно сказал Роман.
Невдалеке взлетел к небу волчий вой.
— Их только не хватало! — брат внимательно огляделся и подвёл меня к мощному дубу. — Первая ты. Забирайся повыше.
— Ромка…
— Лезь, пока они нас не нашли!
Из-за ёлки медленно вышел большой волк.
— Полезай, полезай, — торопил брат, пытаясь поднять меня хоть на нижний сук.
Но мне не было страшно и захотелось разглядеть волка. Разглядев, восхитилась сильным зверем, захотела его приласкать. Но брат не поддержал моего восторга. А волк медленно и изящно скользнул ко мне. Я протянула руку, чтобы погладить его, и серый благодарно лизнул мою ладонь. От него веяло спокойствием, силой. И почему брат застыл? В ночном разбойнике не было агрессии, и ему явно было приятно, когда я гладила его морду и почёсывала ему бок.
Волчья стая окружила меня. Все норовили пробраться к моим рукам, лизнуть мои ладони. И мне так нравилось их гладить, почёсывать…
Насладившись моей лаской, стая перешла дорогу и растворилась в темноте. Зевнув, обратилась к Роману. Брат стоял на том же месте, в той же позе, с открытым ртом и расширенными глазами. Похоже, он превратился в статую.
Действительно, ночь была неописуемо прекрасна. Небо завораживало глубиной, звёзды — загадочностью. Луна расстилала по дороге и опушкам тени деревьев, вершины которых о чём-то шептались с перебегавшими лёгкими порывами ветра. И дышалось свободно и широко.
— Ромка… Ромка!
Брат шевельнулся.
— Что это было? — чуть слышно прошептал он.
— Почему «было»? Ночь продолжается и она прекрасна!
— А волки?
— Они милые, правда?
— Волки милые?! — он тряхнул меня за плечи и раз, и два, и три…
— Перестань!
— Что ты сделала?
— Ничего.
— А откуда был тот свет?
— Какой свет? Я не видела…
— Ладно, лезь на дерево!
Неохотно забираюсь на дуб, Роман помогает мне и забирается сам. Устраивается на толстых ветвях, как на кресле.
— Садись рядом.
Послушно устраиваюсь рядом.
— Прислонись ко мне. И спи.
— Упаду.
— Удержу.
Почувствовав себя спокойно и защищённо, провалилась в сон.
Меня пробудили неприятные ощущения в затёкшем теле. Всё небо затягивали плотные светло-серые тучи. Оказалось, Роман не сомкнул глаз: он всю ночь поддерживал меня, чтобы я не упала вниз.
— Спускаемся? — с наслаждением распрямляю правую руку.
— Только осторожно.
Оказавшись на земле, потягиваюсь, затем подбираю с земли сумку. Когда же успела снять её?
— Проснулась? — мрачно уточнил Роман.
Киваю.
— Теперь припоминай, что натворила ночью. Или не помнишь?
— Вроде бы помню, — смутно вспоминаются события вчерашнего дня, ночь, одинокий волк, нос под моей рукой, соскальзывающая лямка сумки. Отчего стая меня не тронула? Отчего мне так сильно захотелось тех волков погладить?
— Как тебе это удалось?
Пожимаю плечами.
— Почему ты не послушала меня, а протянула руки к тому волку?
Снова пожимаю плечами.
— До этого что-нибудь похожее происходило?
Качаю головой. Он садится на землю.
— Выходит, кто-то из них тебе не наврал. Какая-то сила у тебя есть. Или, быть может, никакой силы у тебя нет, и то на самом деле было чьей-то магией.
— Почему бы просто не поверить?
— Разучился верить кому-либо за свои тридцать лет.
Пока его не переубедить. Придётся подождать следующего случая. Что касается голоса той женщины… вроде бы я стала больше ей доверять, но сомнения ещё остались.
Позавтракав, мы пошли дальше. В первой же деревне продали собранные накануне ягоды и у дороги опять обнаружили полянку с земляникой, снова собирали ягоды. К полудню подошли к столице. Городские стены, сложенные из тёмных больших камней, вверху заканчивались полукругами. На стенах, словно заплаты на поношенном платье, выделялись непонятные фигуры из мелкого светлого камня.
— А вон там когда-то разрушили кусок стены, — Роман протянул руку.
Огромная заплатка светлела на стене. В дыру, заложенную заплаткой, могли бы одновременно пройти пять человек!
— Её тоже проделали алхимики Черноречья?
— На моих глазах. Не успел до трёх сосчитать, а кусок стены уже осыпался под ноги врагов. Все остальные дыры тоже из-за них. Теперь воины Черноречья постоянно носят с собой всякие кристаллы и смеси, сделанные их алхимиками. Обычные дыры от смесей не больше колеса телеги. Но ожоги весьма болезненные. Правда, со временем кожа восстанавливается без значительных последствий. К счастью, яды алхимики пока не применяли.
— Хорошо, что в Новодалье нет алхимиков.
— Ничего хорошего, — возразил Роман. — У них сильные воины.
— Но их король не слишком умело ими управляет.
— Не говори о том, чего не знаешь, Алинка. Он не Мстислав, но всё же опасен. Если Мстислав, используя оружие и алхимию, идёт прямо, то Вадимир хитёр и коварен, предпочитает внезапность и ловушки. Его люди любые горы и болота преодолеют, чтобы подкрасться и ударить с тыла неожиданно, словно гром среди ясного неба.
— Не будь у Мстислава алхимии…
— Мстислав и без алхимии серьёзный враг. А, впрочем, что я с тобой такие вещи обсуждаю? Ты — не мужчина, тебе не понять ничего в битвах и оружии.
Нет, кое-что я понимаю. Если алхимики будут и дальше совершенствовать свои смеси, когда-нибудь их оружие станет опаснее заклинаний. Тогда войско Черноречья станет сильнее нашего, сильнее войск других стран. И я ещё мечтаю примирить Враждующие страны! Правда, мне обещана какая-то сила. Но хватит ли этой силы для осуществления мечты? И мне ничего не известно о ней. Я могу решиться на проверку силы, но решусь ли исполнить мечту? Да и с кем я пойду? Брат меня никогда не поддержит, он уже высказал своё мнение и о мечте, и о незнакомке. Оставить брата и уйти в одиночку я не смогу. Знаю, каково быть одной, с такой мечтой жизнь вообще станет невыносимой. Будь я магичкой… Но во Враждующих странах магов нет, и мне не ясно, каково это быть магичкой или магом.
Заплатив медную монету, мы прошли через большие новые ворота, сделанные взамен прежних, испорченных алхимиками.
— Где будем искать комнату?
— Попробуем пойти туда, — махаю рукой в сторону левой улицы.
Из-за угла появился вооружённый всадник в кольчуге.
— Надолго в столице? — уточняет он, останавливая коня.
— Думаю, надолго.
— Дело нашёл? — всадник внимательно разглядывает моего брата.
— Найду.
— Тогда иди в стражники. Я среди них главный, сразу и зачислю.
— Нет, не пойду.
— Десять серебряных дам наперёд и хороший меч, — всадник хмурится. — И каждую неделю по пять серебряных.
— Денег-то в казне на всех хватит? — Роман ухмыляется.
— Не твоё дело.
— Тогда я богача какого-нибудь поищу.
— Все вы, гады, богачей ищете! — со злостью выдыхает стражник. — У меня уже сорок человек сбежало.
— Город охранять некому?
— Придержи язык! — огрызнулся верховой. — Не то в тюрьму тебя брошу и плевать мне, что станет с этой девчонкой!
— Я стал бы стражником, да вот её куда-то пристроить нужно, чтобы не волноваться: всё-таки сестра, — чуть вежливее ответил брат.
— Устраивай куда хочешь, а сам с остальными стражниками живи. Или я её стряпухой к ним пристрою.
— Э, нет, с остальными стражниками ей рядом не бывать. Благодарю за предложение, но лучше поищу богача.
— Твоим богачам охранников хватает! — в глазах главного стражника полыхнуло отчаяние, вслед за ним — злость.
— И я не лишний буду. Денег-то у них много, а за деньги они боятся.
— Если ты сестру устроишь и разыщешь меня до заката, то получишь наперёд пятнадцать серебряных! Больше не дам, понятно? — тронув коня шпорами, всадник скрылся.
До нас донеслось:
— …Уже торгуются, все слишком умными стали!..
— Тебе нужно какое-нибудь пристанище, — вслух подумал Роман. — А пятнадцать серебряных совсем недурно.