Выходить к парням было страшно,и не только из-за неприглядного внешнего вида. Ужасно хотелось обсудить все случившееся! Поговорить об этом ни на что не пoхожем драконе, о том, почему он такой и как такое вообще возможно. Но я слишком хорошо помнила его «Не расскажешь!» – и не могла не думать о том, что лучший способ обеспечить молчание – попросту убрать человека. Стереть из мира, будто его никогда и не было – теперь, представляя хоть немного возможности дракона, я верила, что он мог проделывать такое раньше. Не могло же так совпасть, что никто до нас его не видел? Перекроенная память ребят пугала до оторопи. Даже больше, чем собственные целехонькие воспоминания.
– Суслик, - тихо позвала я. – Эй, Суслик! Ты где?
Крысеныш с тихим писком возник рядом. Выглядел он бледно. То есть,туманно. Как будто вот-вот мог развеяться.
– Булочку хочешь? - я надорвала упаковку, и Суслик тут же вцепился зубами в сдобную мякоть. – Тебя тоже приложило, да? Вот скажи мне, почему этот… – тут язык снова чуть узлом не завязался, и я, кашлянув, сказала по-другому: – Почему это озеро такое… странное? Как будто мы там мешали!
Вообще-тo я и думать не думала, что он ответит, просто хотелось выговориться – а раз нельзя обсуждать дракона с ребятами,так хотя бы с фамильяром. Но крысик поднял от булочки остренькую мордашку, уставился на меня черными глазами-бусинками, вдруг, совсем как утром у озера – всего лишь сегодня утром, с ума сойти! – перед глазами замелькали картинки.
Οзеро вспучивается, горбится, расправляет крылья, оборачиваясь драконом. Взлетает, превращаясь в низкие черные тучи, в секущий дождь и хобот смерча. На дне озера блестят мокрыми круглыми боками огромные валуны. Валуны? Или… яйца?!
Ой, мамочки… Так это мы драконицу на гнезде потревожили? Ничего удивительного, что она разъярилась. Говорят, даже кур лучше не беспокоить лишний раз, когда они сидят на яйцах.
– Шер, ты точно в порядке?
Даг. А может,и ничего страшного, что я не в лучшем виде? Он вообще-то ровно в той же ситуации, что и я.
– Спасибо, Суслик, – я погладила крысеныша по туманной шерстке и вскрыла для него еще одну булочку. - Да, сейчас выйду! Уже иду!
Нет, но какие все-таки парни молодцы. Пока я приводила себя в порядок и кормила фамильяра, успели помыться-постираться в ручье, разложить печку и сообразить горячий обед. С ума сойти, всего лишь обед, а казалось, что уже должен быть глубокий вечер – столько всего произойти успело. Я вдруг поняла, что проголодалась не меньше Суслика.
– Ты как? – спросил Даг. Виэн расставил на столе тарелки с супом, сунул в печку мясо и требовательно на меня уставился.
– Отлично, – ответила я. - Голодңая, перепуганная и мечтаю о горячей ванне. А в остальном все лучше некуда. – Не знаю, что услышали в моих словах парни, но я и в самом деле так считала: все лучше нėкуда. Страшно было вспоминать, даже думать о том, что могло с нами случиться. Чем всė это могло бы закончиться. Но мы здесь, живы, целы, все обошлось, вот только я никогда не думала, что от радости и облегчения захочу не скакать и смеяться, а забиться в укромный уголок и пореветь. - Винтик, не смотри так, я супом подавлюсь. Садись лучше тоже ешь.
Обед мы смели мгновенно, и тогда я наконец задала тот вопрос, который не давал покоя:
– Что мы дальше будем делать?
– А ты как думаешь? – спросил Виэн.
Я думала, что здесь слишком опасно. Мало ли что взбредет в голову нервной драконице-наседке. Вот только сказать это вслух не получится.
– Не знаю, - я опустила взгляд, уткнулась в кружку с чаем, будто ничего интересней в жизни не видела. Чай пах ромашкой, а еще в нем отражалось солнце. - Как-тo не очень у нас все идет.
– Давайте возвращаться, – сказал Даг. - Ну ее, эту шерсть, проще купить, чем с такими приключениями искать. Заработаем. Половина лета впереди. Вон, фамильяра для Шер добыли, значит, уже сходили не зря.
Суслик возник у меня на плече, словно подслушивал и ждал удобного момента. Я подняла руку, погладила мягкую шерстку. Поймала себя на том, что жест стал привычным и… правильным, что ли? Как будто мне и в самом деле раньше не хватало фамильяра, причем не какого-нибудь, а именно Суслика.
– Даже интересно, что скажет мама.
Суслик боевито заверещал.
– Что? Тебе все равно, кто что скажет? Ну, может, ты и прав.
Виэн отставил в сторону кружку и кивнул: