Другим примером расправы над государями-патриотами стал по-настоящему русский, хотя и рожденный от немки, невероятно прогрессивный Павел Первый, убитый на английские деньги, как только он переориентировал торговлю России с Англии на Францию и решил совместно с Наполеоном отобрать у Англии ее благодатную Индию. При этом Павла, принесшего России за четыре года больше пользы, нежели его странным образом прославленная подлыми историками мать-немка Екатерина Вторая за тридцать четыре года правления, до сих пор те самые историки выставляют в самом дурном свете!
Сколько же вранья нам до сих пор всучивают, начиная со школьных учебников, в виде так называемой официальной исторической науки!
Можно легко понять, с какой целью порочили Павла сразу после его зверского убийства в собственной спальне, но зачем о нем продолжали говорить гадости и в советское время, и теперь? Вот это можно объяснить лишь одним способом: наши «великие историки» ничего в своих представлениях не поменяли, продолжая исполнять песенку, слова которой сложены в далекие царские времена!
Возможно, сами они что-то и понимают, но выполняют, как и тогда, указания небезызвестного мирового правительства, представленного в те века королевской семьей Англии! Посмотрите сами! По-прежнему эти псевдоисторики питаются лживыми трудами о нашей истории наёмников Шлёссера и Миллера, с которыми боролся Ломоносов и даже был приговорен за это к смертной казни.
Эти «труды» Шлёссера и Миллера по своей сути до сих пор являются мощным идейно-психологическим оружием против русского народа, представляя его исторически недоразвитым. А послушные горе-историки так и применяют это оружие против своего народа, который, видимо, вследствие действительно потрясающей своей необразованности, их за это жирно кормит, как когда-то кормил и пригретых здесь придворных уничтожителей нашей истории Шлёссера и Миллера.
«Впрочем, почему должно быть иначе, если цели мирового правительства и способы их достижения с тех пор не сильно изменились!» – закончил я эту тему, добравшись, наконец, измочаленный непривычной физической нагрузкой до своей кровати.
К моему удивлению, за время моей коридорно-лестничной тренировки мужики в палате ничуть не успокоились и проводили меня столь заинтересованными взглядами, что я поначалу даже удивился, чем же вызвано ко мне их внимание? Как будто все вопросы мы разрешили!
Когда я улегся, тяжело переводя дух, один из бедолаг подошел ко мне поближе:
– Профессор! Ты особо на нас не серчай…
– Если угодно обратиться, то, пожалуйста, – Александр Фёдорович! – оборвал его я, поскольку не терплю обращения по должности. И чересчур уважительное «профессор» вне вуза у меня болезненно ассоциируется с прижизненным памятником. Не рановато ли?
– Ладно! Пусть будет так! Только завтра-послезавтра ты уйдешь, а нам немало выяснить приспичило… Мы понимаем, что с твоими болячками тебе не до нас, но, может, кое-что… Ну, то да сё, а?
– Вы меня за штатного лектора принимаете? – усмехнулся я, но заметил, что и остальные глядят с наивной надеждой, потому отказать не смог. – Вас-то как величать? – обратился я к нему.
– Зови меня Андреичем! Как все зовут!
– Хорошо, Андреич! Еще успеете меня выжать, но для начала пообедать бы, а потом и отдохнуть! Договорились? – спросил я таким тоном, что все сразу согласились и в ожидании обеда занялись своими делами, прежде всего торопливым выяснением, у кого есть сигареты, чтобы продолжить обсуждение животрепещущих проблем в туалетном дыму, откуда чуть ли не шваброй их постоянно провожает ворчливая санитарка.
42
После обеда, не заходя в палату, я опять долго шагал по коридорам, а когда вернулся в палату, дискуссия оказалась в таком накале, что на меня даже не взглянули. Я с облегчением плюхнулся на кровать и закрыл глаза, так что дальнейшие баталии воспринимал лишь на слух.
– Они же совсем совесть потеряли! – горячился кто-то справа.
– А я думаю, они своей совестью настолько дорожат, что просто редко ею пользуются! – ответил ироничный голос с противоположной стороны. – Ведь это такая штука, которая всю душу высверлит, болеть станет, но не позволит человеку подлость совершить! Вот, я репортажик как-то по телику смотрел. Он о враче, который на свои деньги лечит бомжей! О! Если бы видели, как они его боготворят… Я думаю, что его-то и следует назначать министром здравоохранения. Он себя уже показал, такой человек порядок наведёт! Ведь у него совесть есть! А это вам не честь, которая теперь легко продаётся и покупается! Вон, коли есть большие деньги, то будут тебе честь оказывать все твари ползучие! А совесть, это когда не деньги, а душа болит! И не от заботы о себе, а о других людях! Упырям этого не понять!