Кому-то покажется вызывающе дерзким, насколько легко я обвиняю собственный народ в его несостоятельности, но меня, знаете ли, оправдывает важное обстоятельство – я больной! Я – псих! Это ведь мои собственные тайные мысли, нигде не произнесенные вслух, от которых, тем не менее, я и не думаю отказываться, считая эти выстраданные выводы правильными.
Кроме того, мои обвинения никак не обращены в сторону конкретных людей, потому и обижаться на меня, в общем-то, некому! Да и не считаю я, и не могу считать всех несостоятельными, хотя бы потому, что в повседневной жизни меня окружает множество весьма достойных людей, в адрес которых подобные обвинения кажутся мне несправедливыми.
Да, другие люди, даже незнакомые мне, при всём мною сказанном могут в быту оказаться достаточно приятными, доброжелательными, работящими, заботливыми и так далее. Но я говорю не о том, как они поведут себя в трудные моменты для себя или своих родственников, а о том, на что они сгодятся в трудное для Родины время! Станут они ее спасать, не щадя жизни, или попрячутся и разбегутся, кто куда?
Я, знаете ли, никогда не прикидываюсь добрячком, но я совсем и не тот человек, который зациклен на обвинениях всех и вся, поскольку якобы зол на всех и вся! Не пытайтесь увести меня в сторону или вызвать чувство несуществующей вины. Старые приемы! Просто я и под пытками уверен в том, что Платон мне друг, но истина дороже! И вопрос этот настолько важен, что разобраться в нём мне следует непременно. Зуд у меня на него.
Если бы этот мой разбор происходил не с самим собой, а с неким реальным слушателем, то я постарался бы ему объяснить свою позицию, стремясь к полному взаимопониманию. И начал хотя бы так:
– Само слово народ подразумевает очень большое количество самых разных и непохожих людей. И между собой они отличаются бесконечным множеством признаков, – надеюсь, сами понимаете, каких, потому их не перечисляю. Стало быть, нельзя о целом народе сказать определенно, будто он плохой или хороший, талантливый или напротив. Нельзя утверждать, будто он добрый или злой, работящий или ленивый, скупой или щедрый, злопамятный или склонен забывать обиду, открытый или всё держит в себе и так далее.
Чтобы верно судить обо всём народе, нужна количественная оценка, нужна достоверность, нужна какая-то статистика. Но она-то, эта статистика, что может? Посчитать мужское или женское население? Или расслоение по возрасту или вероисповеданию? С этим она как-то справится, хотя всё равно всё подтасует и переврёт, как начальство велит.
Но как оценить, сколько людей хороших, а сколько плохих? Где взять нужные критерии для деления людей таким привычным для нас, но ненаучным образом? Пока никто не предложил, поскольку это, скорее всего, и невозможно! Потому и остаются в нашем распоряжении не количественные, не статистические, а лишь качественные оценки. Используя их, вполне допустимо говорить о преобладании в среде народа неких преимущественных качеств, тенденций, пристрастий, наклонностей, манер, схем поведения, правил, не высказываясь так, будто все без исключения представители исследуемого народа непременно ими обладают! Потому в оценках более уместны вводные слова: часто, как правило, в большинстве случаев, почти все… При этом в народной среде обязательно остается место и совсем другим людям – хорошим, плохим – это не важно! Главное, что другим, нетипичным, обладающих некими даже очень редкими особенностями.
Подходя с такими мерками к современному народу РФ, я признаю его, в основной своей массе, неспособным мыслить самостоятельно. Неспособным критически оценивать действия власти и противодействовать ей; лишенным чувства собственного достоинства и неспособным защитить свою честь; считаю его патологически трусливым, пристраивающимся на теплые местечки, беспринципным, плохо образованным, легко внушаемым, с деформированным сознанием и полупарализованной волей…
Раньше мой народ был другим!
Отдельно могу выразить своё мнение о русских женщинах. Их в среде нашего народа – большинство. На них многое держится – и уж точно, более половины всей страны! В повседневной действительности они, как правило, большие умницы: прекрасные хозяйки, терпеливы, заботливы, инициативны, умны, добры, образованы, красивы, до самопожертвования любят своих детей… И при этом, – полные дуры! Уж не знаю, что по ним проехалось, – естественный отбор или неестественный, – не знаю, но они все уткнулись в свои мирки, в свои заботы, ничего в жизни не понимают и понимать боятся, и всем им поголовно почему-то нравится эскимос Шойгу, молча разваливающий всё, попавшее под руку! Взглянешь на этих женщин, на вечную нашу историческую опору, и руки опускаются. Но и такой реакции от мужиков им мало! Они еще палки в колеса вставляют, едва кто-то отважится нашу жизнь в правильном направлении повернуть!